Жуткий приют миссис Мэдисон

Директриса услышала шум, доносящийся из спальни, но вылезать из горячей ванны не торопилась, решив, что это, должно быть, Мерси принесла ей хрустящие тосты и чай, который она обычно пила перед сном. Неужели эта неотёсанная повариха споткнулась на пороге с подносом? Только этого не хватало! А может, у неё есть новости об очередной внеплановой проверке? Нет, только не сейчас. В последнее время мысли путались в голове, заплетались в тугой узел и уплывали, оставляя только туман беспамятства. Нерешённые дела копились и множились, вызывая раздражение и ощущение потери контроля. Да ещё эти пропавшие дети… Ума не приложить, куда они подевались. Мейсон уже требует отчётов по опекунам, необходимо срочно что-то придумать! Но эти жуткие головные боли… Чёрт возьми, её не предупреждали, что самочувствие будет ухудшаться настолько стремительно!

А может, это Лорейн принесла выглаженное платье на завтра или пришла сообщить, что явился врач из города? Директриса позвонила ему вчера вечером после того ужаса, который ей пришлось пережить из-за этих несносных воспитанников. Ослепительная вспышка ярости привела к очередному провалу в памяти, и хотя она очень быстро пришла в себя – никто этого даже не заметил, – мощный спазм настиг её уже в кабинете. Там она выместила эту боль на Маркусе Беллмене, а затем, не в силах больше терпеть, набрала номер О’Донела, городского врача с золотыми руками. О’Донел сообщил, что может приехать не раньше завтрашнего утра – но, может, у него нашлась минутка заглянуть в приют.

Джой Мэдисон уже представляла, как приглашает О’Донела в свой кабинет и как кстати Мерси принесёт горячий чай. Она пожалуется на свою тяжкую работу, на прогнивший дом и на детей, которых так нелегко воспитывать. И доктор, смилостивившись, пропишет ей сильное обезболивающее или даже снотворное, и эти лекарства вернут ей былую остроту ума и избавят от провалов в памяти, не говоря уж о нестерпимой боли. Воодушевлённая этими приятными мыслями, Мэдисон всё-таки вышла из ванны, облачилась в ночную сорочку и, запахнув халат, поспешила к двери, даже не надев тапки. Она с силой распахнула дверь, впустив в спальню яркий свет из ванной комнаты. Дверь в коридор действительно была открыта, но ни Мерси, ни Лорейн Паркер, а тем более доктора О’Донела в спальне не было. Вместо них Мэдисон увидела двух девчонок, испуганно замерших у её письменного стола. От удивления директриса несколько раз моргнула.

– Вы? – несколько разочарованно произнесла она.

Всего лишь две девчонки, которые разбили светлую надежду, согревшую её секунду назад. Приглядевшись, она увидела, что это Кассандра Уайт и Абби Макалистер. Они проникли в её спальню под покровом ночи, в то время, когда должны отбывать наказание в подвале, предпочтя непослушание порядку и жизни в спальной комнате. В самой лучшей комнате в приюте, которую директриса выделила им по своей душевной доброте, и только. И как они её отблагодарили? Эта Уайт, которой не писаны законы и правила, с первого дня попирающая хрупкую систему, сложившуюся в доме, подающая дурной пример детям, а в особенности бесхребетной Макалистер! Миссис Мэдисон со свистом втянула воздух. Эти мерзавки осмелились войти сюда, прекрасно зная, что она находится совсем рядом, по сути здесь же, в собственной спальне! Это… это неслыханно! Джой Мэдисон услышала нарастающий рокот в ушах, предвестник мучительной головной боли, но уже не могла взять себя в руки. Она смотрела на их перепуганные лица, и её наполняла злость. Да как они только посмели сунуть сюда свой нос после того, как она выпорола Беллмена! В пелене накатывающего волнами гнева Мэдисон увидела выдвинутый ящик своего письменного стола. Тот самый, который открывается поворотом ручки. Они ковырялись в её столе! Они вскрыли ящик! Её личный ящик!

– Вы! – выкрикнула она, скрипнув зубами от ярости.

Девочки попятились к стене, Кассандра оступилась и вскинула руку, выставив на обозрение директрисе связку ключей. Это была последняя капля. Гул в голове приближался с ужасающей скоростью. В полузабытьи Джой Мэдисон посмотрела вниз и увидела, как её ноги проваливаются в черноту. Спустя мгновение рокот в голове перерос в оглушающий, невыносимый грохот, и миссис Мэдисон окончательно потеряла над собой контроль.

* * *