Читаем Зібрання творів у семи томах. Том 6. Духовна проза полностью

Спори про наші європейські та слов’янські начала, що, як ти говориш, пробираються уже у вітальні, показують тільки те, що ми починаємо прокидатися, але ще не зовсім прокинулись; а тому й не штука, що з обох сторін наговорюють досить багато нісенітниць. Всі ці слов’яністи та європеїсти, або ж старовіри й нововіри, або ж східники й західники, а що вони насправді, не вмію сказати, тому що поки вони мені здаються тільки карикатурами на те, чим хочуть бути, — всі вони говорять про дві різні сторони одного й того ж предмета, ніяк не здогадуючись, що нітрохи не сперечаються й не суперечать один одному. Один підійшов надто близько до споруди, так що бачить одну частину її; другий відійшов від неї надто далеко, так що бачить весь фасад, а по частинах не бачить. Зрозуміло, правди більше на боці слов’яністів і східників, тому що вони все ж бачать весь фасад і тому все ж говорять про головне, а не про частини. Але й на боці європеїстів і західників теж є правда, тому що вони говорять доволі докладно й розбірливо про ту стіну, яка стоїть перед їхніми очима; вина їх у тому тільки, що через карниз, який увінчує цю стіну, не видно їм верхівки всієї споруди, тобто верху, бані, і всього, що є у вишині. Можна б порадити обом — одному спробувати, хоч на час, підійти ближче, а другому відступити трохи подалі. Та на це вони не пристануть, тому що дух гордості обійняв обох. Кожен з них певен, що він остаточно й безумовно правий і що другий остаточно й безумовно обманює. Пихатості більше з боку слов’яністів: вони хвальки; з них кожен забрав собі у голову, що він відкрив Америку, і знайдене ним зерня роздуває в ріпу. Зрозуміло, що такими затинчивими хвастощами озброюють вони ще більше проти себе європеїстів, котрі давно готові були від багато чого відступитися, тому що й самі починають чути багато, раніше не почутого, але вперлися, не бажаючи поступитися занадто козирному чоловікові. Всі ці спори ще нічого, якби тільки вони залишались у вітальнях і у журналах. Та погано те, що дві протилежні думки, перебуваючи в такому ще незрілому й невизначеному вигляді, переходять уже в голови багатьох посадових людей. Мені розповідали, що трапляється (особливо у тих місцях, де посада й влада розділена в руках двох) таким чином, що в один і той же час один діє достеменно у європейському дусі, а другий намагається орудувати цілком у древньоруському, зміцнюючи всі колишні порядки, протилежні тим, які замислив побратимець його. І від того як справам, так і самим підлеглим чиновникам приходить біда: вони не знають, кого слухатись. А позаяк обидві думки, незважаючи на всю свою різкість, остаточно всім не визначилися, то, кажуть, цим користуються всякого роду пройдисвіти. І шахраєві з’явилась тепер можливість під маскою слов’яніста чи європеїста, дивлячись по тому, чого хочеться начальнику, отримати вигідне місце й робити на ньому викрути в якості як поборника старовини, так і поборника новизни. Взагалі, спори суть речі такого роду, до яких люди розумні й літні поки не повинні долучатися. Хай спершу викричиться гарненько молодь: це її діло. Повір, уже так заведено й треба, щоб передові крикуни досхочу викричалися з тим саме, щоб розумні могли в цей час надуматись вдосталь. До спорів прислухайся, але в них не втручайся. Думка твого твору, яким хочеш зайнятися, дуже розумна, і я навіть певен, що ти виконаєш це діло краще всякого літератора. Та про одне тебе прошу: роби його в хвилини, скільки можливо, холоднокровні й спокійні. Бережи тебе Боже від запальності й гарячки, хай би навіть у найменшому вираженні. Гнів скрізь недоречний, а понад усе в ділі правому, тому що затемнює й каламутить його. Згадай, що ти чоловік не тільки немолодий, а й навіть і доволі в літах. Молодому чоловікові ще як-небудь пасує гнів; принаймні в очах декого він надає йому якоїсь картинної постави. Але коли старий почне гарячкувати, він робиться просто гидким; молодь одразу підніме його на зубки і виставить смішним. Дивись же, щоб не сказали про тебе: «Ек, бридкий стариган! усе життя валявся на боці, нічого не роблячи, а тепер виступив докоряти іншим, чому вони не так роблять!» З вуст старого має виходити слово благосне, а не шумливе й спірне. Дух найчистішої незлобивості й сумирності повинен проникати величні слова старого, так, щоб молодь нічого не знайшла сказати йому в заперечення, відчувши, що непристойними будуть її слова і що сивина є вже святинею.

1844

XII

Християнин іде вперед

(Лист до Ш……ва)[50]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное