«Зимний путь» Шуберта: анатомия одержимости

Песня заканчивается с такой же небрежностью, как началась, ниспадая в pianissimo с разбитыми октавами, которые подхватываются в следующей песне, и завершаясь аккордом, занимающим более двух тактов. Это потрясающий пример того, как нечто банальное может звучать необыкновенно в контексте, созданном для него у Шуберта: промежуток прозрачной, изумляющей статики после всех рассогласованных чёрных нот на предыдущих страницах цикла.

Воспоминание Rückblick

Es brennt mir unter beiden Sohlen,
Под моими ступнями огонь,
Tret’ ich auch schon auf Eis und Schnee.
Даже если я иду по льду и снегу.
Ich möcht’ nicht wieder Atem holen,
Я не хочу переводить дыханья,
Bis ich nicht mehr die Türme seh’.
Пока мне ещё видны башни.

Hab’ mich an jeden Stein gestoßen,
Я спотыкался о каждый камень,
So eilt’ ich zu der Stadt hinaus;
Спеша покинуть город,
Die Krähen warfen Bäll’ und Schloßen
Вороны кидались снежками и градом
Auf meinen Hut von jedem Haus.
В мою шляпу с каждого дома.

Wie anders hast du mich empfangen,
Иначе ты приветствовал меня,
Du Stadt der Unbeständigkeit!
Город непостоянства!
An deinen blanken Fenstern sangen
У твоих блестящих окон пели
Die Lerch’ und Nachtigall im Streit.
Жаворонок и соловей, состязаясь.

Все виден город мне! Оттуда
Уйти спешу, ускорив ход.
На миг не отдохнуть, покуда
Из вида он не пропадёт.

Там все мне сердце раздражало,
Гнело меня со всех сторон;
И в путь далекий провожало
Одно лишь карканье ворон.

А помнишь, город, как недавно
Меня встречал, коварный, ты?
Как птички в окнах пели славно!
Как улыбались мне цветы!

Die runden Lindenbäume blühten,
Цвели округлые липы,
Die klaren Rinnen rauschten hell,
Светлые фонтаны звонко журчали,
Und ach, zwei Mädchenaugen glühten!
И, ах! вспыхивали глаза девушки,
Da war’s geschehn um dich, Gesell!
И ты пропал, приятель!

Kömmt mir der Tag in die Gedanken,
Думая об этом дне,
Möcht’ ich noch einmal rückwärts sehn,
Я хочу еще раз оглянуться,
Möcht’ ich zurücke wieder wanken,
Я ещё хочу помедлить,
Vor ihrem Hause stille stehn.
Постоять перед её домом.

Весной сады благоухали,
В её душе был солнца свет,
И очи ласкою сияли
На взор мой пламенный в ответ.

Когда я день тот вспоминаю,
Назад мне хочется бежать,
И снова страстно я желаю
Знакомый домик увидеть.

Орфей и Эвридика. 1806. Христиан Готлиб Кратценштейн (1783–1816)

Представление о влюбленном певце, оглядывающемся назад, восходит к древнегреческому Орфею. В мифе такой взгляд – ужасная ошибка. Для Орфея все кончается плохо. И наш скиталец знает, что, если он обернётся, его былая возлюбленная окажется недостижимой, как Эвридика, угаснет, как блуждающий огонёк следующей песни цикла.

Чувство, высвобожденное из-под спуда в песне «У ручья», кажется, возникает вновь в «Воспоминании», его бурная пульсация связана с музыкальным мотивом скатывающихся восьмых долей на спаде каждой поднявшейся волны в фортепьянной партии.