«Зимний путь» Шуберта: анатомия одержимости

Одна из наиболее захватывающих теорий этого «абиогенезиса» предложена специалистом по органической химии и молекулярной биологии Грэмом Кернс-Смитом в 1980‐х. Его теория построена на способности минеральных структур кодировать информацию для примитивных протоорганизмов, как, например, это происходит в ДНК, но на гораздо более сложном уровне организмов, от простейших бактерий до человека. Речь идёт о кристаллах, не кристаллах льда, а маленьких силикатных частицах в глине. Кернс-Смит считал их первыми способными к воспроизведению соединениями. В царстве минералов до возникновения органических молекул лишь у этих кристаллов есть сложная, несущая информацию структура, к которой может восходить жизнь. В замечательном популярном изложении своих научных работ он пишет: «У первых организмов уже были гены. И эти гены, по всей вероятности, имели микрокристаллическую, неорганическую, минеральную форму. Они непрерывно кристаллизовались в слегка перенасыщенных растворах на протяжении больших отрезков времени где-то вблизи от поверхности земли».

Затем органические соединения и все множество РНК и ДНК переняли эстафету у минералов. Так что вызвавшее столько насмешек утверждение, что кристаллы обладают своего рода жизнью, оказывается, не такая уж нелепость.

Одиночество Einsamkeit

Wie eine trübe Wolke
Как хмурое облако
Durch heitre Lüfte geht,
Плывет по ясному небу,
Wenn in der Tanne Wipfel
Когда в еловых вершинах
Ein mattes Lüftchen weht:
Дует слабый ветерок,

So zieh’ ich meine Straße
Так иду я своей дорогой,
Dahin mit trägem Fuß,
Волоча ноги,
Durch helles, frohes Leben,
По светлой, весёлой жизни
Einsam und ohne Gruß.
Один и без чьего-либо привета.

Ach, daß die Luft so ruhig!
Ах, как спокоен воздух!
Ach, daß die Welt so licht!
Как светел мир!
Als noch die Stürme tobten,
Когда бури еще гремели,
War ich so elend nicht.
Я не был так несчастен.

Как туча, одиноко
Запутанная в тень,
Плывет на небе ясном
В весёлый, светлый день,

Так я теперь по свету
Брожу среди равнин,
Без ласки, без привета,
Один, один, один!

Зачем теперь все стихло
В спокойном блеске дня?
Когда гремели бури,
Так не был беден и жалок я!

Эдвард Мунк. «Двое, и одиноки», 1899

Никто не чувствует печали другого, никто не понимает радости другого! Люди воображают, будто они соприкасаются друг с другом, но на деле они лишь проходят мимо. О, горе тому, кто это знает!

Шуберт, дневниковая запись от 27 марта 1824 года