Зимний сад

Я боюсь спускать Леву с рук. Кажется, мы целую вечность бродим в поисках помощи.

В конце концов мне попадается какой-то старик; сгорбившись и опираясь на трость, он таращится в пустоту. Я подхожу к нему лишь потому, что на нем белая медицинская форма.

– Помогите, – прошу я и протягиваю к нему руку, – у моего сына жар.

Старик оборачивается. Он выглядит таким же измотанным, как и я. Трясущейся рукой он тянется к Леве. Пальцы у него в нарывах.

Он трогает Левин лоб, а потом смотрит на меня.

Его взгляд мне не забыть никогда. По крайней мере, старик милосердно не произносит самое страшное вслух.

– Везите его в больницу в Череповец, – он пожимает плечами, – может, помогут.

Больше я ни о чем не спрашиваю. Мне страшно, и я не хочу слышать ответ.

Он протягивает мне четыре белые таблетки.

– По две в день, – говорит он, – запивать чистой водой. Когда он в последний раз ел?

Я качаю головой. Как рассказать ему правду? Лева уже не может есть.

– Череповец, – повторяет старик, отворачивается от нас и уходит.

Его умоляет о помощи уже кто-то еще.

– Пойдем.

Я беру Аню за руку, и мы медленно, превозмогая боль, бредем через снежные заносы к станции. Там я отдаю документы на проверку, и мы залезаем в очередной переполненный вагон. Ни мне, ни детям не достается сидячего места, и мы устраиваемся на ледяном полу. Я держу Леву на коленях, а Аня прижимается ко мне сбоку. Когда опускается темнота, я вынимаю мешочек с орехами. Даю Ане столько, сколько получается, и сама съедаю несколько штук. Мне удается заставить Леву проглотить таблетку вместе с припасенной водой.

Наступает долгая, страшная ночь.

Я постоянно наклоняюсь к Леве, чтобы проверить, дышит ли он.

Я помню, как поезд остановился. Двери вагона открылись, и кто-то выкрикнул:

– Мертвые есть? Несите их сюда.

Чьи-то руки тянутся к Леве, хотят забрать его у меня.

Я крепко вцепляюсь в него и кричу:

– Он дышит, дышит!

Двери закрываются, опять непроглядная темнота, и Аня прижимается ко мне. Я слышу, как она плачет.

В Череповце дела обстоят не лучше. Здесь мы должны провести день. Сначала я думаю, что это подарок судьбы и мы сможем получить медицинскую помощь перед следующим поездом, но Лева слабеет с каждой минутой. Как бы я ни старалась отрицать правду, достаточно посмотреть на него, лежащего у меня на руках. Он постоянно кашляет. С недавних пор – кровью. Его знобит, лихорадит. Он не пьет и не ест.