Злоба

Гундул, все еще охваченный неистовством битвы, широко пучил глаза. Он уставился на Верадиса, внезапно узнал его и свирепо ухмыльнулся.

– Натаир об этом узнает, – сказал Верадис. – В этот день ты стал другом Тенебрала.

Гундул кивнул:

– Отец…

– Знаю, я видел, как он сбежал. Мы должны его поймать, прежде чем он достигнет Дун-Багула, а то…

– Крепости ему не достигнуть. Дальше по дороге на той стороне леса я расставил своих людей. Но отец хитер. Теперь, когда я раскрыл свои намерения, он может направиться вглубь леса, уйти с дороги.

– Тогда вперед, – сказал Перитус. – В погоню! У тебя есть люди, которые хорошо знают местность?

– Да.

– Тогда ведите. И давайте-ка поторопимся.

Вскоре они скакали по дороге, испещренной солнечными зайчиками, проникающими сквозь нависшие над ними ветви, но вот колонна остановилась, чтобы следопыт осмотрел землю.

– Вот здесь они свернули в лес – не все, может быть, с дюжину, – заявил следопыт, худощавый человек с заостренными чертами лица. – Остальные двинулись дальше по дороге.

– Мы тоже должны разделиться, – промолвил Гундул.

– Куда? – прорычал Перитус. – Куда бы поехал Мандрос?

– Думаю, что лесом. Он может подозревать, что дорогу перекроют.

– Тогда чего же мы ждем? – выдавил Верадис сквозь стиснутые зубы, пришпоривая коня в сторону деревьев; вслед за ним поскакал и Гундул.

Лесная чаща была густой, и ехать через нее верхом было поначалу трудно, а потом и вовсе невозможно. Они спешились и повели коней в поводу. Верадис увидел, что за ними тронулся Раука вместе с Перитусом и примерно дюжиной других воинов. Внутри кипела ярость, подпитываясь медленным движением, страхом, что Мандросу удастся удрать. Он был даже рад, когда они оставили коней и углубились в лес за следопытом Гундула.

Остролицый уверенно ступал, оглядывая землю перед собой, иногда касался то сломанного стебля папоротника, то ободранного мха на валуне или стволе дерева. Отряд молчал, тишину нарушал только едва слышный шорох ног по земле, хриплое дыхание и потрескивание растущего в них внутреннего напряжения.

Бедро Верадиса горело в месте, куда его ранили, но он стиснул зубы, превозмогая боль. Затем, когда он ступил на небольшую поляну, в него что-то врезалось – грудь следопыта насквозь проткнул наконечник копья. Верадис пригнулся и откатился в сторону, отстегнул щит, поднялся на колени, вытянул меч и вскочил на ноги.

Перед ним, прижавшись спинами к большому валуну, стояла горстка людей. Своими телами они загораживали Мандроса.

Верадис бросился вперед – холодная ярость овладела им без остатка.

Попытался увернуться от копья, приняв его на щит и отмахнувшись. Занеся клинок над головой, он увидел, как копейщик завалился назад: в его горле зиял алый разрез.

Верадис с разгона полетел вперед и врезался в какого-то другого человека. Меч юноши застрял в промежутке между телами, и они рухнули на землю.

Пока юноша катился по земле и яростно боролся со своим противником, он отрешенно слышал вокруг звуки битвы, видел чьи-то ноги в сапогах. Он боднул головой, и оковка его шлема встретилась с чьим-то хрустнувшим носом. В лицо брызнула кровь, затем он освободился, вскочил на ноги и потянулся к рукояти меча.

Его противник поднимался медленнее, из носа у него струилась кровь. Прежде чем он успел встать, ему в грудь вонзился клинок Верадиса.

Вокруг бушевало сражение: железо скрежетало о железо, люди кричали, хрипели и вопили. Он заметил, как Раука обменивается ударами с каким-то быкоподобным силачом, увидел, как его друг рубанул здоровяка по колену, затем увидел Мандроса, рубящегося с человеком меньших размеров – Перитусом. Полководец двигался проворнее, отбивал удары Мандроса быстрыми взмахами и выпадами, пока король не врезался в валун у себя за спиной, и тогда меч Перитуса сверкнул в воздухе – полководец прянул вперед. С мгновение оба стояли грудь к груди, затем Мандрос двинул Перитусу коленом в пах и огрел его рукоятью меча. Перитус упал наземь, а Мандрос встал над ним с занесенным мечом.

Верадис стрелой метнулся вперед, сделал выпад и вонзил клинок Мандросу в плечо. Король вскрикнул и упал на валун, выронив оружие.

Верадис рывком выдернул меч и поднес окровавленное остриё к королевскому горлу.

На этом битва закончилась. Только двое из почетного караула Мандроса все еще стояли на ногах, но они опустили оружие, увидев, что их король захвачен в плен.

На поляну опустилась тишина: все в ожидании не сводили глаз с Верадиса.

Он не отрываясь глядел на Мандроса, видел только его, вспоминал его лицо, когда он выходил из покоев Аквилуса и бежал из башни, вспоминал Натаира в луже крови и безжизненные глаза Аквилуса…

– Проследи, чтобы справедливость восторжествовала, – сказал ему Натаир перед отплытием, стоя на ветреной пристани.

– Справедливость? – переспросил тогда Верадис. – Какая именно?

– Перитус найдет Мандроса, поможет тебе его одолеть. Но Перитус – хитроплет. Вдруг он поймет, что из живого Мандроса можно извлечь какую-нибудь выгоду?

– Что же я должен сделать? – не понял Верадис.