Злоба

– Разбудите его, – велел Вандил, и в лицо великану плеснули ведро воды. Тот застонал; порез у него на виске уже покрылся черной коркой. Кастелл наблюдал с восхищением – ему еще ни разу не выпадала возможность как следует разглядеть великана. Кожа у него была бледная и серая, почти полупрозрачная, с видимыми темными прожилками. Над маленькими черными глазками, острым носом и столь же острыми скулами нависали тяжелые мохнатые брови. Тонкие бескровные губы обрамляли пониклые черные усы. Его глаза медленно обрели осмысленность и огляделись. Мышцы внезапно напряглись – он испытывал свои узы на прочность – вытатуированная на предплечье шиповатая лоза пошла буграми, и на мгновение Кастелл подумал, что цепи вот-вот разорвутся. Затем великан обмяк, пробормотав какую-то невнятицу.

– Что вам нужно было на баркасе? – спросил Вандил. Он не мог похвастаться внушительной фигурой, был среднего роста, стройный, с редеющими волосами и обрубленным сверху правым ухом. Оргулл возвышался над ним, как башня, но Кастелл видел, каков предводитель Гадрая в бою, видел, как он зарубил двух великанов за время, за которое сам юноша успел бы лишь обнажить меч. Никто на его памяти не двигался так же проворно.

– Мише тиль абарь туса факь, – буркнул великан.

– Давай по-нашему, – бросил Вандил. – Я-то знаю, ты умеешь.

Великан лишь свирепо зыркнул на него.

Вандил посмотрел на кузнеца, который заковывал великана в цепи, и взял у него молот.

– Еще раз спрашиваю, – сказал он великану. – Баркас вез олово и железо. Зачем оно вам?

Великан набычился, стиснул зубы и сплюнул.

Вандил взмахнул молотом и обрушил его на великанскую лодыжку, так что затрещали кости. Исполин откинул голову назад и взвыл, на шее вздулись сосуды и сухожилия.

Вандил снова поднял молот, и великан заерзал на столбе, рыча и изрыгая проклятия.

– Я добьюсь ответа, – заявил Вандил, снова взмахнул молотом и на этот раз огрел великана по колену. Раздался тошнотворный хруст.

Кастелл вздрогнул и зажмурился. Сколь бы ни были великаны враждебны людям, смотреть на его муки было тяжело.

Великан кричал, пока не охрип и в конце концов просто злобно зыркал на Вандила, глубоко и прерывисто дыша.

Вандил снова занес молот.

– Мидь га ан иаранн го кярта армь, ар ан кога, – выпалил великан.

– Давай по-нашему, – повторил Вандил, все еще не опуская молот.

– Нам нужно железо, чтобы выковать оружие для война, – выговорил великан на всеобщем, хотя и запинаясь, скрипучим и низким голосом.

– Какой войны?

– Ан диа кога – Войны богов.

Глава 60. Кэмлин

Кэмлин шаркнул ногами, расшвыривая лесной опад. Было холодно – он продрог до костей. «Никакой надежды на то, что в обозримом будущем что-то изменится», – подумал он кисло, глядя, как сквозь кружево безлистных ветвей высоко над головой то там, то сям пролетает снежинка.

Уже больше луны бродили они по Темнолесью – Брейт и остатки его шайки. С того дня, когда они наконец прекратили игру в кошки-мышки и открыто дали бой арданской дружине, их численность поредела: кто помер от ран или лихорадки, кто тихо слинял под покровом ночи. Кэмлин молча пожал плечами: он их ни в чем не винил и до некоторой степени даже понимал. Впрочем, такой путь был не для него. Он пробыл здесь слишком долго – сама мысль о том, чтобы уйти из Темнолесья, покинуть Брейта, казалась невозможной.

В подлеске рядом с тропой что-то зашуршало. Он немедленно вытащил меч и вонзил его в мягкую землю у своих ног, взял лук, установил стрелу, натянул тетиву и стал ждать.

Вот снова послышался шорох, слегка шелохнулись побеги плюща. Он медленно вдохнул и оттянул тетиву к уху.

– Не стреляй, Кэм, это я, – прозвучал знакомый голос. Из подлеска с поднятыми руками, слабо улыбаясь, вышел Брейт. – Никогда не получалось к тебе подкрасться, а?

– Зря ты это сделал, – пробормотал Кэмлин, вытирая меч и вновь пряча его в ножны, – поймал бы от меня стрелу, и что? Кого мне тогда винить во всей той заднице, в которую мы попали?

Улыбка Брейта стала шире, хотя Кэмлин заметил, как осунулось лицо атамана: раньше с ним ничего подобного не происходило, сколько бы им ни приходилось голодать зимой или бодрствовать ночами.

– А холодрыга-то какая, – сказал Брейт, смахивая с носа снежинку. – Наутро, Кэм, двинем к холмам, отдохнем ненадолго от деревьев. Еще одну ночь прокукуем на морозе, а потом лафа – теплые койки, крыша над головой и огонь. Пойдем все вместе – слишком нас мало осталось, чтобы утруждаться посменным хождением.

– Ух! – удовлетворенно воскликнул Кэмлин. Каждую зиму ребята Брейта поочередно пережидали стужу в деревне на высоких холмах. Холмы начинались в половине дневного перехода от северо-западного края Темнолесья, а деревня располагалась менее чем через день оттуда.

– Хотелось бы раньше, – сказал Кэмлин, не сдержав улыбку при этой мысли.

– Нельзя было подставляться, Кэм, ты ведь понимаешь. Надо было удостовериться, что к нам не пожалуют незваные гости.