Зловещая долина. Что я увидела, попав в IT-индустрию

Веселье продолжалось? Оно вообще когда-нибудь было? Тем летом мне исполнилось двадцать девять, и захотелось того, чего не хотелось в двадцать пять. У меня развилась дурная привычка жадно перелистывать приложения покупки недвижимости, словно я ждала, что отреставрированный викторианский особняк в Кол-Вэлли сам спросит меня о моем типе Майерс-Бриггс^[38].

Я принялась показывать на детей на улице, будто видела всего одного в энциклопедии. Смотри, как бы говорила я Иэну, – ребенок! Словно мы наблюдали за птицами. Словно я только что увидела падающую звезду.

Празднование дня рождения Патрик устроил в кемпинге, фактически в конно-спортивном лагере, недалеко от Мьюирского леса. «Кто-то любезно вызвался помочь поддержать конную сторону сделки, – говорилось в приглашении. – Прибытие в седле горячо приветствуется».

На следующих выходных мы с Иэном приехали в конный лагерь и обнаружили группу программистов, экипированных для активного отдыха, собиравших, хотя и неэффективно, корыто для салата. Несколько больших кусков лосося лежали на гриле. Загоны были пусты.

– Ах, вы же знаете Сан-Франциско, – сказал жизнерадостный предприниматель во флисовом жилете, когда я спросила о конной стороне сделки. – Здесь даже лошади эксцентричны.

Иэн заговорил с восхищавшим его инженером, дизайнером концептуальных экспериментальных пользовательских интерфейсов. Я редко слышала, как он говорил о компьютерном деле. Когда дело шло о его работе, он был настолько сдержан, что я легко забывала, как сильно он любил эту работу, ее головоломки, ее магию. Я села за стол для пикника и попыталась вникнуть в разговор двух инженеров, обсуждающих подростковую литературу.

С Патриком в его среде я бывала нечасто, однако достаточно для понимания того, что я выделяюсь в круге его знакомых, состоявшем в основном из ученых, предпринимателей и технологов. Часто я стеснялась говорить им, что работаю в службе поддержки клиентов, а потом злилась на свое смущение. Это не помогало, и всякий раз, чувствуя себя неуверенно, я была склонна раздражаться, упрямиться или задирать нос. Я вечно вовлекала учредителей в споры о том, являются ли краудсорсинговые рецензирующие сайты «литературой». Вечно выдвигала аргументы против приватизации, ввязывалась в драку.

Настроение было жизнерадостным и светским. Мне удалось остаться самой собой. Разговор разгорелся и затих. Я заметила, что, когда говорил Патрик, стоявшие рядом замолкали и прислушивались. И мне тоже хотелось его слушать.

Лосося сняли с гриля, мы положили его в салат и собрались на трапезу вокруг столов для пикника. Посреди обеда в лагере появился еще один тощий мужчина в походной одежде и с пластиковым пакетом. Патрик взволнованно вскочил. В сумке, пояснил он, два глюкометра непрерывного действия с цифровыми мониторами. Глюкометры было трудно приобрести в Соединенных Штатах, а мониторы были импортными. Мы все наблюдали, как он развернул пакет и, морщась, вогнал датчик в плечо. Я попыталась обменяться многозначительным взглядом с Иэном. Диабета у Патрика не было.

– Ого, – сказал Иэн. – Выглядит круто. Я бы попробовал.

Некоторое время спустя кто-то принес маленький пирог и свечу. Мы запели «С днем рождения», а Патрик покраснел.

– Ну что, – сказал он, когда пение закончилось, а разговор не возобновился. – Нам погасить костер?

Я предложила оставить его догорать. Мы могли бы поставить палатки, выпить виски и поговорить, пока не станет слишком поздно или слишком холодно. Это всегда было моей любимой частью отдыха на лоне природы: все обменивались интимными признаниями и тайнами, дело клонилось к вечеру, и время замедлялось. Меня это возбуждало, я стремилась найти общий язык, увидеть, что все немного расслабились. Патрик казался смущенным.

Я осмотрелась. Очень быстро стало ясно, что плана разбить лагерь не было. Палатку принесли только мы с Иэном. За десять минут вечеринку свернули, все упаковали в бумажные пакеты, выскоблили гриль, рассортировали мусор и с остатками еды потянулись за карпулингом. Лучи фонарика мелькали над дорогой и исчезли за поворотом. Еще не было десяти часов вечера.

– Думаю, мы наши себе местечко, – оглядываясь, сказал Иэн. Внезапно показалось смешным, что мы должны разбить лагерь посреди загородной конюшни в округе Марин. Комично большой участок казался брошенным на произвол судьбы. Загоны мерцали в сумерках. Я думала, не пройдут ли тут смотрители парка и не придется ли нам платить за лошадей. Нас не оштрафуют? Земля была государственной. Мы нарушали закон? Почему я решила, что мы все будем здесь спать, будто нам завтра нечего делать? Мне стало немного не по себе, потому что у других были планы на выходные, а мой единственный план сводился к строительству ловушки на дрозофил. Я тихо возмущалась. Мне не хотелось стыдиться того, что я неэффективна, хочу пить виски и строить замки на песке.