Змеевы земли: Слово о Мечиславе и брате его (СИ)

Кордонец достал из-за сапога деревянную ложку, начал неспешно помешивать в миске овсяную кашу с жареным луком, усмехнувшись, заметил:

— В таком гвалте? И никто не помешает?

— В таком гвалте, — подхватил Твердимир. — Самые важные беседы мы с братом вели в корчме, где ругался, дрался и пел песни местный люд. И, скажу тебе, через такую стену ещё ни одно слово не пробилось наружу.

Змеев сотник вскинул бровь:

— Шептаться в окружении шума? Разумно.

— Почему — шептаться? Говорили в полный голос, если кто и услышит слово, всё равно ничего не поймёт. Возьми себе на заметку, сотник. Мы с князем проверили: сила толпы — в гвалте. А слабость… — Тверд вскинул брови и глубокомысленно замолчал.

Змеев сотник охотно угодил в простую ловушку:

— А слабость?

— Тоже в гвалте! — Твердимир весело рассмеялся.

Двубор вежливо улыбнулся, перевёл разговор:

— Скажи, Твердимир. Вы с братом — родные?

— А разве не видно?

— Видно. Со спины вообще спутать можно. Так почему он зовётся князем, а ты — боярином? Разве это не сословная разница?

— Эх, сотник… — Мечислав жестом попросил у брата слово, чем удивил всех, кроме волхва и воеводы. — При жизни отца у нас не было сословий. Может быть, Четвертак ввёл, но мы разделяемся на князя и бояр по старинке.

— Как же это — «по старинке»?

— Князь всегда один. А бояр и воинов у него — все, кто в бою, — проскрипел Кордонец, уважительно посмотрев на князя. Перевёл взгляд на сотника, прищурился, — это помогает в бою и в управлении княжеством. Мечислав старше, он стал князем…

Твердимир, извиняясь перед возрастом боярина, перебил:

— Нет. Мечислав сильнее меня. Опытнее в бою, не раз выручал всю битву, заранее всё обдумав и выбрав место для битвы. Я сам стал боярином, убедившись в его знаниях.

— А если бы ты был опытнее?

— Стал бы князем, — просто ответил Тверд. — У нас возраст — не помеха.

— Князь! — раздался голос снизу. — Князь! Явись дружине, княже!

— Что-то они рановато, — пробормотал Мечислав, вставая. Подошел, осмотрел пирующих:

— Чего вам? Почему трезвые? А ну, навались на мёд да пиво!

Ёрш поднялся с кубком, осмотрел присутствующих нетрезвым взглядом, и, остановив жестом весёлый гвалт, закинул голову:

— Князь! Мы, дружина, хотим знать!

— Ну? Чего вам, братья?

— Грабить город нельзя?

— Нельзя!

— А если сами отдадут?

— А тебе с мечом в руке кто откажет?

— А как же награда за взятие, князь?

— А ты, остолоп, город мечом или кубком брал? Тебе Четвертакова обоза мало?

Пьяный воин ничуть не смутился общим хохотом:

— Обоза не мало. Хватило обоза. А скажи, князь. Вот мы пришли сюда, нас тут встретили, уважили. А дальше что?

Дружина притихла. Действительно, а что дальше? С надеждой смотрят на предводителя. Через столько битв он их провёл, столько всего вместе пережили. А теперь, когда достигли цели…

Мечислав поморщился. Не ожидал, что так быстро придётся отвечать на неудобный вопрос. Хотел завтра всё объяснить, когда напразднуются и проспятся.

— А дальше вот что, други. Наёмники берут добычу и идут, куда глаза глядят. Остальные…

— А мы все тут наёмники, князь! — воскликнул другой воин.

Князь рукой остановил начавшего, было распаляться дружинника:

— А остальные, все, кто хочет харчей пожирнее, да бабу под бок — беру на службу к себе, да в пограничные города княжества сотниками да боярами!

Пьяный воин прервал раздавшееся, было «Слава!»:

— Князь! А вот ты скажи. Там, на кордонах, своих сотников да бояр нет? Прийти, мы туда, придём. А нам тама по загривку оглоблей? А?

— Мечислав, — Змеев сотник так неслышно подобрался сзади, что князь даже вздрогнул, — У меня есть решение твоей новой беды.

— Да? Поделись.

— Иди к нам на службу со всей дружиной. Платим мы щедро, воин ты справный. А за княжеством Твердимир присмотрит.

Голубые глаза князя мечут молнии, кажется, он готов прямо на месте задушить наглеца:

— Присмотрит? Кряжич — не вещь, чтобы за ней присматривать. Мы вернулись и с места больше не сдвинемся, понятно? А вы, — Мечислав повернулся к ожидающей дружине и повысил голос, — дружина верная моя! Сегодня и три дня гуляйте и веселитесь! А на четвёртый день я вам придумаю, что делать. Никого не обижу, клянусь!

Дружинники сдвинули кубки и веселье началось с новой силой. Мечислав мысленно вытер лоб: избежал большой драки. Вот только Змеев сотник почему-то смотрит как-то странно. Как будто он, Мечислав — упрямый конь, которого надо плетью. А то и шпорой.

Неожиданно стало душно, надо прогуляться.

Блиц

Мамина ладонь беспокоилась. Пальцы до боли сжимали плечо, поднимались по шее к голове, ворошили волосы, похлопывали по макушке, успокаивали, снова опускались. Тогда ухо чувствовало тяжёлый, шитый золотом парчовый рукав. Краем глаза видел Тверда, стоящего под левой рукой мамы.