Змеи и виртуозы

– Это правда, – с грустью признается она, глядя на незваного гостя.

Я едва не выхожу из себя оттого, что она так легко продолжает разговор, будто меня вовсе здесь нет.

Перемещаюсь вперед и кладу ладонь ей на ягодицу, замираю, а потом сжимаю пальцы. Из груди ее вырывается сдавленное дыхание, и мне сразу становится так легко, словно взмахнули крылышками сотни бабочек.

– Держу пари, с ним ты не проведешь время так же хорошо, как в тату-салоне со мной, – тихим шепотом произношу я ей на ухо.

Райли заходится в приступе кашля, стараясь заглушить звуки моего голоса, не сводя при этом взгляда с мужчины на крыльце.

Я поджимаю губы и делаю следующий ход:

– С ним оргазм так же хорош, ангел? Или он слишком болтлив?

– Может, предложишь Джейд пойти? – говорит она нарочито громко.

Хотя она и разговаривает с ним, но все же настойчиво выполняет мое требование, и мне это нравится. Готовность следовать указаниям сделает ее крах еще приятнее и эффектнее.

Краем уха я слышу, как вздыхает Калеб.

– Джейд ненавидит искусство в любых проявлениях. И она ничем мне не поможет.

– Да, но…

– Пожалуйста, Ангела. Если на открытии не будет самой красивой девушки в городе, ко мне вообще никто не придет.

Подбородок ее чуть приподнимается, вижу, как она косится на меня. Ладонь останавливается у ямочки на пояснице, большой палец медленно начинает ее поглаживать.

От волны гнева перехватывает дыхание, она пробуждает ожесточенность. Потряхиваю руками, чтобы избавиться от желания распахнуть дверь и дать ему по физиономии так сильно, чтобы кольца разодрали кожу на лице, но вместо этого пристально смотрю на девушку передо мной.

Словно почувствовав мое настроение, она отклоняется в сторону и немного прикрывает дверь, будто защищая от меня пришедшего.

Ноздри раздуваются, я провожу пальцем между ее ягодицами. Слышу писк, Райли привстает на цыпочки и сильнее сжимает дверь.

– Боже, что с тобой, Ангела? – спрашивает Калеб, будто намеренно решив подпитать мой гнев.

– Ангела, да? – шепчу с другой стороны я, продолжая исследовать ее тело. Чувствую ее возбуждение, оно просачивается наружу, делая кожу влажной, и я прикусываю щеку до крови, чтобы только не застонать. – Плохая девочка, как ты могла позволить еще кому-то называть тебя так, как я?

Она поводит бедрами из стороны в сторону, стараясь сбросить мою руку, но я проникаю глубже, туда, где еще теплее и более влажно. И потом наслаждаюсь тем, как она сильно вздрагивает раз, потом другой и едва не теряет равновесие.

Я прижимаюсь к двери боком, распахиваю ее и останавливаю так, чтобы моя рука не была видна с того места, где стоит Калеб.

Он смотрит на меня и растерянно моргает, темные глаза становятся огромными, когда он проводит рукой по волосам, закрученными в спиральки. На нем брюки цвета хаки и зеленая рубашка с пуговицами на воротнике, в руках по стакану кофе навынос. В отдалении, у обочины подъездной дороги, стоит джип, будто спрятанный до поры до времени.

– О, вот как, – бормочет Калеб, не скрывая в голосе разочарование. – Я… Прости, Ангела, не знал, что ты не одна.

Я подбираюсь к ее клитору, но движения мои такие медленные и осторожные, что он никогда не заметит. По крайней мере, если не станет разглядывать пристально.

На порозовевшей коже лба выступают капельки пота, потупив взгляд, она сильно прикусывает нижнюю губу. Я продолжаю, с наслаждением слежу, как оттенок розового на щеке становится ярче.

– Уже нет, – произносит на выдохе Райли. – Я о компании. Эйден уже уходит.

Я ухмыляюсь и погружаю палец в ее влагалище, а потом широко улыбаюсь, когда она вскрикивает.

Калеб хмурится и оглядывает нас по очереди с прищуром.

Перевожу на него взгляд и притягиваю ее к себе свободной рукой.

– О, наша Ангела – сама скромность. Я ведь только вошел.

Палец мой проникает глубже во влажное тело.

– Слушай, – Калеб делает шаг вперед, и это по непонятной причине меня подстегивает. Я начинаю активно работать пальцем, затем добавляю второй, чувствуя сокращение мышц.

Руки Райли сжимаются в кулаки, и я ускоряюсь. Влажность говорит о растущем возбуждении, надеюсь, она заметила это и будет не раз вспоминать на своей чертовой художественной выставке. Пусть испытает то же, что я испытывал несколько лет, поймет, какой силы этот кошмар, хоть и один из самых приятных в моей жизни.

Гнев просачивается из меня, когда с ее губ срывается еще один приглушенный звук. Она снова прикусывает губу и, кажется, пытается сдерживать движения моей руки.

Я на грани, мой член тверд как камень, кажется, вся кровь из тела прилила вниз и я могу потерять сознание.

Калеб склоняет голову и опять смотрит на нас поочередно.

– Слушай, ты тот самый певец, от которого без ума Ангела, верно? – Лицо его озаряет улыбка.

Я цепенею на мгновение и забываю о Райли, изо рта вырывается поток сдерживаемого воздуха. Я смотрю на нее, но вижу только пунцовые щеки и полную дереализацию.

Выгибаю бровь, чувствуя, как мышцы влагалища сильно сжимают мои пальцы. Это ощущение вызывает головокружение, черт возьми, я схожу с ума, когда запах ее тела становятся ощутим сильнее, но быстро прихожу в себя.