Змеи и виртуозы

Бесшумно иду к спальне в конце коридора, чтобы осмотреть и ее, но в доме нет никого, кроме Райли. Неизвестно, сколько есть у нас времени до возвращения напавших на нее, поэтому я не медля начинаю действовать.

Голубые глаза обращены ко мне, пока я ключом пытаюсь разорвать изоленту. У меня не получается; руки дергаются, вновь пытаюсь освободить ее, но бороздки ключа тупые, ими ничего не разрезать.

Глаза Райли полны страха, тогда я спохватываюсь, тянусь и отрываю ленту со рта.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – спрашиваю я, касаясь ее щеки. – Что с тобой случилось?

– О боже, о боже, о боже… – бормочет она, сплевывает кровь на пол.

Я не в состоянии понять, у нее нервный срыв или происходит что-то другое. Поворачиваю ее к себе, сжав плечи, стараясь взглядом заставить сосредоточиться.

– Неужели ты здесь? Не может быть… – произносит она, на глаза наворачиваются слезы.

При иных обстоятельствах мой член уже был бы тверд как камень, но сейчас, когда истерика ее связана с кем-то другим, не со мной, происходящее меня раздражает.

– Но почему здесь ты?

– Я собиралась лететь к тебе, – отвечает она шепотом, проглатывая всхлипы, чтобы говорить. – Я видела концерт… я хотела… я хотела…

– Она хотела сказать тебе, что не заслуживает тебя, потому что так и осталась маленькой шлюхой из трейлера.

Появление нового действующего лица – но прежде голоса – застает меня врасплох. Оборачиваюсь и вижу в проеме человека, которого знаю.

Платиновые волосы, темные миндалевидные глаза. Самодовольная ухмылка, от которой хочется разбить в кровь ее прелестное личико.

Передо мной девушка, которую я встретил в художественной галерее. Она входит с торжествующим выражением на лице и улыбается нам обоим. Черт, как ее зовут? Мойра, Молли, Мишель?

Она держит руки за спиной, переводит взгляд с Райли на меня.

Я двигаюсь ближе к верхней части тела Райли, потом разворачиваюсь и смотрю на девушку.

– Разве вы не были подругами? Зачем ты избила и связала ее?

– Не моя вина, что ты не закончил то, что планировал.

Она проходит к кровати и опирается на изголовье, складывает руки на груди, и я замечаю в одной огромный кухонный нож.

Чуть отпрянув от неожиданности, прижимаюсь к бедру Райли.

– Я понимаю: в процессе люди, случается, отвлекаются, – говорит девушка, – тебе повезло, что есть я. Я закончу все за тебя, Эйден.

От тяжелых глянцевых звуков собственного имени – похоже на взбитые сливки – у меня волосы на затылке встают дыбом. Люди, с которыми я не знаком, легко называют меня по имени в разговоре, к этому я привык за годы. Однако в этом случае в голосе улавливаю еще и нотки кокетства, что кажется странным, так люди обычно себя не ведут.

Обычно они под таким впечатлением от встречи со знаменитостью, что забывают обо всем, в том числе о флирте, возможно, мой образ в целом к этому не располагает. Однако эта девушка явно старается меня очаровать, но я сосредоточен на ее интонациях, поэтому слова по большей части пропускаю мимо ушей.

– Что ты несешь, черт возьми?

Она заливается смехом, запрокидывает голову и смотрит в потолок.

– Ты должен был ее уничтожить! Именно об этом шла речь в твоей переписке с отцом с момента, как ты приехал сюда. Ты должен был разоблачить эту лживую змею, убедить всех, что она инсценировала свою смерть потому, что чувствовала себя виноватой за обвинение в изнасиловании, настроила против тебя весь мир. Таков был план.

Краем глаза я вижу лицо Райли, глаза ее закрыты. От тревоги у меня сводит живот, прижимаюсь к ней сильнее, надеясь, что такой поддержки, как тепло моего тела, будет достаточно, это придаст силы все выдержать.

Глубоко вдыхаю и киваю, глядя на девушку в другом конце комнаты.

– Откуда ты знаешь?

– Я твоя родственная душа, Эйден Джеймс Саньяго. Я знаю о тебе все. – Из горла Райли вырывается сдавленный звук, девушка отталкивается от спинки кровати и подходит к нам. – Какие-то проблемы? Кажется, он не с тобой разговаривал.

– Ты не его родственная душа, – тихо произносит Райли. Щека прижата к полу, слова трудно разобрать. – Ты просто сумасшедшая.

Глаза девушки вспыхивают огнем, она разворачивается и направляет нож на Райли.

– Заткнись или я разукрашу тебе другую сторону лица для симметрии!

Сглатываю, перевожу взгляд на лезвие, стараясь не упустить ни малейшего движения.

Нахожу пальцами и сжимаю ручку утюга, изучаю расстояние между нами: двигаться придется быстро, чтобы нанести удар прежде, чем она набросится на меня.

– Послушай, М… – напряженно молчу, не в силах вспомнить имя.

Лицо ее искажается, вижу мелькнувший ужас.

– Мелли.

– Да, верно, Мелли. Послушай, я немного не в теме, не могла бы ты помочь мне понять, неужели… мой отец подтолкнул тебя к этому?

В ответ звучит громкий, истеричный смех, даже хочется заткнуть уши; он эхом разносится внутри меня, по ощущениям похоже на пробуждение после ночных кошмаров.

– Твой отец? Нет. Этому человеку даже в голову не придет заговорить с фанатом. Считает нас ниже по положению, будто это не мы влияем на твой успех и популярность.

– Что ж, тогда я не…