Змея

– Не обижай меня, пожалуйста. Были предприняты все меры, чтобы ты не сбежала. Я не сомневаюсь в том, что раньше тебя недооценивали. Понимаю. Даже когда все очевидно, никому не хочется верить, что женщина может быть настолько умелой, настолько умной, настолько неудержимой. Они всегда поражаются, когда мы даем им отпор. – Она снова смеется. – Но я этой ошибки не допущу. Я знаю, на что мы способны. И я не получу выкуп, если не доставлю тебя. Живьем.

– Могу заплатить вам больше, – замечаю я, пытаясь затронуть ее торгашескую сущность. – Если хотите золота, я могу достать золото.

Только сперва вырежу ей сердце. Если оно у нее есть.

Грииб поджимает губы, будто обдумывая мое предложение.

– Соблазнительно, но нет. Мне нравится мой заказчик. Мы хорошо сработались. Он часто обращается и вознаграждает более чем удовлетворительно. Кроме того, мне нужно поддерживать репутацию. – Она некоторое время разглядывает меня, после чего подается вперед. – Хотя вот это я все же возьму. – И она срывает с моей шеи ожерелье Торина. – Дорогая штучка, полагаю.

– Верните сейчас же! – рычу я.

Грииб улыбается:

– Миленькое, согласна. Возможно, я даже оставлю его себе.

– Меня будут искать, – заверяю я, стараясь не обращать внимания на ее колкости. – А когда найдут, вам не жить.

– Ты не перестаешь меня разочаровывать.

Голос раздается от дверей, и моя кровь стынет в жилах. Его я меньше всех ожидала здесь увидеть. К нам ковыляет Гай, от прежней раны не осталось и следа.

– Твои друзья тебя не найдут, как никогда не могли найти Капюшонов.

– Гай?

У меня разрывается сердце при мысли о том, какой же я была слепой. Это был он, все время. Почему я не понимала? Конечно же, он. Кукловод, манипулировавший всеми нами. Он даже показал мне – не стал скрывать свою жажду власти. А я была слишком поглощена собой, чтобы увидеть.

– У них ведь есть талисманы, верно? Как у Мордекая. И как у того убийцы, которого ты подослал.

– Молодец, – говорит он, слизывая с губ слюни. – Почти в точку. Если не считать того, что я не посылал убийцу на Восток. Это был замысел Арлана. Я не хочу твоей смерти. Однако сегодня – да, я воспользовался убийцей в собственных интересах.

– Ты убил Мордекая?

– О, Мордекай просто оказался не в том месте не в то время. Нет, убийца был нужен только для того, чтобы заманить тебя в ловушку. Я знал, что, увидев его, ты бросишься за своими друзьями, и это даст мне время, чтобы обыскать твою спальню. Кроме того, я знал, что ты погонишься за ним, думая, что он ранил меня. Ты очень предсказуемая. Откуда мне было знать, что Мордекай наведается к тебе в комнату именно тогда, когда мы с убийцей будем в ней рыться? Он слишком многое увидел, и от него пришлось избавиться. Полагаю, мы уже никогда не узнаем, что он хотел сказать тебе.

Я подавляю приступ горя.

– А твоя собственная рана?

– Свиная кровь. Обычная обманка.

Мне хочется орать от сознания своей глупости.

– Чего ты от меня хочешь?

– Нам нужно многое обсудить, – отвечает Гай, вынимая из-под одежд бутылку и передавая ее Грииб. – Но сейчас не время и не место. Давай переберемся в более спокойное место, хорошо?

Капюшоны набрасываются на меня. Я сопротивляюсь из последних сил в тисках моих пут, так что унять меня им удается только сообща. Один запрокидывает мне голову, другой зажимает нос, рот открывается, и мне в горло выливается зелье. Вкус отвратительный, и меня бы стошнило, если бы мне не сжали челюсти. Последнее, что я вижу перед тем, как все превращается в черноту, – человек, которому я доверяла, ухмыляется от удовольствия.

Пещера холодная и сырая, наполненная ядовитыми запахами. Хотя я едва пришла в сознание, понимаю, что нахожусь в вонючей яме. Поднимая раскалывающуюся голову, вижу ряды клеток. Птицы, звери, растения. Не понимаю, что передо мной, но необязательно прибегать к волшебству, чтобы уловить витающее в воздухе отчаяние и страдание.

Глубоко в сердце этого ада меня тоже поджидает клетка. Меня заталкивают внутрь, ключ поворачивается в замке, и вот я уже одна, а мой мозг пытается проснуться после того снадобья, который мне дал Гай.

Здесь нельзя встать в полный рост. Клетка позволяет стоять лишь ссутулившись, поэтому я сажусь на твердую землю, влажную от водорослей. Даже вытянуть ноги негде, поэтому приходится неудобно их поджать.

Я в гневе – главным образом на себя. Если я не смогла довериться Бронну, человеку, которого люблю и который любит меня, что заставило меня думать, будто я могу доверять Гаю? Как же я не поняла, что он и есть мой истинный враг? Я была настолько ослеплена жаждой знаний, что мне даже не пришло в голову задуматься, каковы его мотивы.

Подозреваю, что скоро я узнаю про них предостаточно.

Наконец он заявляется. Промурыжив меня несколько часов, после которых все тело горит от неудобного положения, Гай заходит в пещеру. Я замечаю, как все живое съеживается при его появлении. Даже растения никнут.

– Ну, что скажешь? – начинает он, придвинув к моей клетке табурет и присаживаясь, чтобы дать отдохнуть изуродованным ногам. – Нравится моя коллекция?

У меня нет ни малейшего настроения общаться с ним.