Змея

Мое сердце трепещет от возбуждения:

– Волшебник дает советы королям?

Мордекай кивает:

– Точно как в старину.

Возбуждение сменяется завистью. Это мне положено работать с их волшебником.

– Расскажи мне о нем. В смысле, о Гае.

– Он стар, у него была трудная жизнь. Как и ты, он отпрыск одного из тех, кому повезло выжить после того жестокого уничтожения, так что у него есть связь с дворцом. Ему было предрешено судьбой стоять сегодня рядом со следующим монархом.

– А кроме Гая, кто еще знает обо мне?

– Лишь несколько старших Хранителей. Мы решили, будет лучше сперва тебя отыскать и только потом открывать сам факт твоего существования слишком многим.

Ветер меняет направление, и я вынуждена некоторое время сосредоточенно маневрировать шлюпом в неспокойной воде. Гик мачты делает мах от левого борта к правому, чуть не сшибая за борт Олвин, которую буквально выдергивает из-под бревна Рэйвн. Выровняв суденышко, я замечаю пристальный взгляд Мордекая.

– Что?

– Почему ты здесь? – Его прямой вопрос застает меня врасплох. – Если ты не хочешь быть королевой, тогда зачем вернулась на Запад? Когда я покинул тебя на Востоке, твоя жизнь выглядела просто замечательно.

Я грустно усмехаюсь и качаю головой:

– Ты ведь ничегошеньки не знаешь, верно?

– Ну так расскажи.

Он прав: если я хочу с ними сотрудничать, я не могу держать их на расстоянии вытянутой руки.

И потому я кратко излагаю то, что происходит на Востоке. Насчет противоречий, насчет голода. Рассказывая, я подмечаю, что остальные тоже прислушиваются, и говорю громче. Когда я объясняю, зачем явилась на Запад и что хочу найти, лица Хранителей заметно вытягиваются.

– Ты пришла за помощью? – Якс явно разочарован.

– Она пришла за волшебством. – Олвин, с другой стороны, говорит гордым тоном.

– Я пришла и за тем и за другим.

Якс и Мордекай озабоченно переглядываются, и у меня внутри все опускается.

– Что? В чем дело?

Якс шумно выдыхает:

– Не знаю, с чего ты взяла, будто кто-нибудь тут станет тебе помогать. Помогать Востоку? Они уничтожили нас.

– Знаю. – Теперь и в моем тоне холод. – Поверь мне, я в курсе всего того, что было утеряно. – Я вижу, что Олвин вздрагивает, почувствовав мою злость, и пытаюсь успокоиться. – Разве вам самим это не обрыдло? – Теперь я говорю чуть мягче: – Эта разобщенность? Эта горечь? Эта неразбериха? Я знаю, что ваши Острова выстрадали. Почему не попытаться воссоединить Восток с Западом и восстановить мир? Это определенно в наших общих интересах.

Мордекай настроен скептически:

– И ты хочешь этого достичь, не будучи королевой?

Я провожу ладонями по лицу, слишком утомленная, чтобы продолжать спорить.

– Не знаю. Я просто устала от всей этой безнадеги. Я хочу с ней покончить.

– Насколько плохо на других Островах? – спрашивает Рэйвн Мордекая. – Мы укрывались от всего остального мира в горах.

– Плохо. Особенно на Двенадцатом.

– Отлично, – говорю я. Как раз туда мне и надо.

Рука Якса ложится на мое плечо.

– Послушай, мы приносили клятву служить тебе независимо от того, решишь ты быть нашей королевой или нет. Мы поможем тебе, чем сможем, однако я не могу отвечать за всех Хранителей. Когда мы прибудем во дворец, я бы советовал вести себя очень осторожно. Очень осторожно.

– Согласен, – говорит Мордекай. – Думаю, ты обнаружишь, что многим вообще не захочется тебя признавать.

– Почему это? – Это Олвин, и мне становится тепло на душе от того, что она поднимается на мою защиту.

– Потому что сейчас на их повестке дня Рэйф. А не Марианна.

– Хорошо. Тогда мы скажем, что я тут не для того, чтобы мешать ему, а чтобы получить наставления от Гая, волшебника.

Что на самом деле правда, во всяком случае, с моей точки зрения.

– Запросто, – отвечает Мордекай. – Но только, пожалуйста, не начинай сразу же отказываться от трона. Восстановить мир на Западе будет даже потруднее, чем принести его на твой любимый Восток.

Я позволяю себе лишь кивок. Не хочу давать обещаний, о которых потом пожалею.

– Ну и как скоро мы доберемся до Двенадцатого острова? – интересуется Рэйвн с явным нетерпением.

– На этом корабле? Скоро, – заверяет Мордекай. – Только нам придется сделать остановку, чтобы подобрать Астрид.

Я впервые слышу о задержке.

– Кто такая Астрид?

– Одна из нас, – объясняет Якс. – У нее болен отец, и мы оставили ее на Девятом проведать его, а сами отправились на поиски тебя. Мы обещали забрать ее на обратном пути.

По тому, как он говорит «одна из нас», я понимаю, что она не просто одна из Хранителей, а наша единомышленница. Очевидно, что Хранители разделились, и разные группировки совершенно по-разному представляют свое будущее служение долгу и то, как именно следует осуществлять взятое обязательство по защите королевского рода. Я еще больше падаю духом: как глупо променять одну политическую заварушку на другую.