Змеиное гнездо

– Они хотят наказать тебя в назидание другим, Джессап. Про ордер все понял? – Джессап кивает. Он устал кивать. Брэндон продолжает: – Приедут рано с утра. Прочешут трейлер, обшарят все. Чтобы найти, во что ты вчера был одет. Чтобы конфисковать пикап. С этим точно разобрались, да? – Эрл кивает. Брэндон продолжает: – Все, что найдут, обработают на ДНК, в том числе тело и машину Корсона. Но я уже поговорил с одним из адвокатов-евреев, и, что бы там ни нашли на Корсоне или машине, тебя это не касается.

– Что? – Джессапу кажется, он вспотел. Смешно, ведь он замерз.

– Ну вы вчера вместе играли в футбол, и я так понял, ты пару раз выбил из него дурь на поле, так что да, естественно, как не быть ДНК.

– Точно, – говорит Джессап. Вспоминает «Мерседес». На нем были перчатки, куртка. С них передается ДНК? Как это работает? Что могут найти в машине?

– Слушай, – говорит Брэндон, будто читает мысли Джессапа, – волноваться тебе не о чем. Насчет ДНК на Корсоне, на тебе или на одежде, даже в его машине. Единственный вопрос – пикап. У нас хорошие адвокаты, и я смотрел видео той девушки с вечеринки. Парня понесло, и никто в здравом уме не стал бы тебя винить, если бы ты ему хорошенько влепил. И все видели, как он сел в машину и уехал. За тебя возьмутся жестко, захотят вздернуть тебя, потому что они не могут добраться до меня.

Он снова по очереди смотрит на Джессапа, Эрла и Дэвида Джона, ждет, пока они кивнут – признают, насколько он важен и что всего этого бы не было, если бы «они» не хотели добраться до него. Джессапу хочется спросить, кто такие «они», но это неважно. Брэндон имеет в виду всех: мэра, шефа полиции, черных, евреев, тупых белых либералов, продавших собственный род. Хоть Джессап и не ходил пару лет в церковь, все же был рядом, может воспроизвести речь Брэндона слово в слово.

Тот качает головой.

– Будь я здесь, когда на твоего брата напали те два пацана, все было бы иначе. – Кажется, будто он правда сожалеет. – Он бы сейчас был здесь с нами. Но тебе волноваться не надо, Джессап. Я обо всем позабочусь. Для этого я здесь. Для этого Эрл здесь. Но дело в том, Джессап, что нам выпала золотая возможность. Весь вопрос в подаче.

Подача

Брэндон Роджерс вещает.

Он неплохо усвоил события после матча до момента на вечеринке, пока не уехал Корсон, рассказывает точь-в-точь, и Джессапа поражает, как внятно Брэндон все передал. Думает, что позволяет личной неприязни влиять на объективность: Брэндон хорош.

– Ты ушел с вечеринки и немедленно поехал к девушке, – говорит Брэндон. – Она тебя поддержит, Джессап? Можно с ней поговорить?

– Нет, – отвечает Джессап. – В смысле, да, она меня поддержит, но говорить с ней нельзя, ладно?

Он в панике, пытается этого не показать. Диан. Вспоминает, что сказал тренер Диггинс. Уйти.

– Она тебя не знает, – говорит Джессап. – Кроме того, она сбегала из дома. Не должна была выходить ни со мной, ни с кем. Ей будет стыдно, понимаешь? Мы поехали к водохранилищу и сидели в моем пикапе.

Трое мужчин в комнате усмехаются, и, хоть усмешка дружелюбная (мужское бахвальство из-за секса, «что-то-подсказывает-вы-не-о-политике-в-этом-самом-пикапе-беседовали»), Джессапа бросает в жар. Он не хочет вмешивать Диан. Неважно, что она черная, все неважно. Он ее любит, и то, что происходит между ними, касается только его и ее, больше никого. Не хочется этим делиться. Не хочется делиться ею. Не хочется, чтобы ее имя касалось змеиных уст Брэндона.

Брэндон продолжает со своей елейной улыбочкой:

– Ладно. Но партийная линия – Джессап больше не видел Корсона и не виноват, что Корсон умудрился убиться.

Подача Брэндона проста: мейнстримные СМИ и радикальные политкорректные левые снова пытаются повесить на белых проступки черных.

Брэндон уже обзвонил три кабельные телесети, все пообещали первым делом поутру пригнать спутниковые фургоны. Несколько минут он называет имя за именем, хвастается, как его любят на телевидении, как уже делает другие звонки.

– Обычные тезисы. Либералы – угнетатели, копы прогибаются под политическое давление вместо того, чтобы ловить настоящих преступников, все прочее. Белый народ – жертвы. Я подумываю устроить демонстрацию. Что-то вроде «отстоим свою гордость». Впрочем, это еще поглядим.

– Ты доверяешь этим репортерам? – спрашивает Дэвид Джон.

– Ни черта. Но они у меня в кармане, и, если повезет, какой-нибудь кортакский коп, когда приедут с ордером, оттолкнет камеру или что-нибудь в этом роде. Хорошая картинка. Выставим копов злодеями. А когда телевизионщики закончат здесь и поедут в церковь, мы устроим хорошее представление, да? Выставим так, будто мы просто защищаемся от государственных перегибов, ладно? Эрл, с этим все в порядке, в церкви? Люди за?

Джессапу почему-то неудобно из-за того, как он задает вопрос (Брэндон похож на лису в курятнике, чересчур доволен собой), но списывает это на его восторг от появления перед камерами.

– Ага. Мы готовы, – говорит Эрл.

– А пикап?