Змеиное гнездо

Своей Джессап пишет, что вернется через несколько минут, смотрит на Уайатта.

– Что им скажем?

– Ничего, – говорит Уайатт. – Пошли прогуляться, потому что охренели. Они поверят. Они сами охренели. Единственный, кто, кроме тебя, знает, что случилось на самом деле, – это Брэндон, и представить не могу, чтобы он рассказал копам о том, как его подстрелили, потому что промахнулся человек, которого он просил прострелить тебе башку.

– Ты в порядке? – говорит Джессап. – В смысле, ты… Господи. Ты же убил Броди Эллиса.

– Буду в порядке, – говорит Уайатт. – Кроме того, не я выбрал Броди. Выбрал Брэндон. Неважно. Видимо, надо сказать, что меня все это перепахало, но правда в том, что – по крайней мере, пока – я отлично себя чувствую. Спас тебе жизнь. Ты мне должен. Я серьезно. Я спас тебе жизнь. Ты подумай. Если бы я отказался, Брэндон нашел бы кого-то другого, и ты был бы мертв. А если бы я не застрелил Броди Эллиса, Брэндон смекнул бы, что я промахнулся нарочно, и заказал бы меня из-за страха, что я кому-нибудь расскажу. Да и тебя бы убил для подстраховки.

– Серьезно? Думаешь, у Брэндона Роджерса кишка не тонка кого-нибудь убить?

Уайатт пожимает плечами.

– Сомневаюсь, что он сам пойдет убивать. Скорее всего, найдет кого-то делать грязную работу за него. Не так трудно убедить людей, что цель оправдывает средства. И я бы не стал недооценивать Брэндона, когда ему надо спасти свою шкуру.

Они двинулись обратно к дому Эрла, теперь быстрее – с конечной точкой, с целью.

– Но ты будешь в порядке? – спрашивает Джессап.

– Не похоже, чтобы у меня был выбор, – отвечает Уайатт. Джессапа передергивает.

– А как же остальные? На дороге кто-то лежал. Женщина. И подстрелили еще пару протестующих.

– Как уже сказал, не я, – говорит Уайатт. – Наши парни нервничали. Не понял, кто это, но точно наши. Могут сколько влезет звать себя милицией, но они – кучка любителей. С пальцами на спусковых крючках. Как только я выстрелил, как минимум двое, а то и трое открыли огонь. Надо отдать должное копам. Они вообще-то неплохо держались.

– Блин, – говорит Джессап. – Сейчас начнется черт-те что.

– Ну что ж, – отвечает Уайатт. – За это кто-то сядет. Мертвый протестующий, раненые люди. Копы сопоставят баллистику, и кто-то из наших попадет в тюрьму. Это в национальных новостях, чувак. Кто-то должен ответить. Впрочем, хорошо, что из-за шумихи это будешь не ты. Может, сможешь слинять под шумок.

Покойники, думает Джессап. Вспоминает Корсона. Звук тела Корсона. Джессап не заслуживает того, чтобы уйти невредимым.

Путь домой

В доме Эрла мама обнимает Джессапа и тут же начинает выговаривать, рассказывать, как испугалась, что нельзя было так уходить, но запал быстро кончается. По телевизору – «Фокс Ньюс», и краем глаза Джессап замечает себя на пикапе рядом с Брэндоном, Брэндон неожиданно падает и сбивает его. Тревожное зрелище, и Эрл выключает.

Уайатт уходит со своей мамой искать остальных родных, а через минуту родители выводят и его с Джюэл. Им хочется домой. Копы пытаются разогнать людей из лагеря, и прихожане Благословенной церкви Белой Америки рады подчиниться. Неясно, они больше злы из-за стрельбы у ворот или ошеломлены.

Когда Джессап садится в мамину машину, парковка стремительно пустеет. Джюэл молчит, но хотя бы больше не кажется расстроенной. Жалуется в основном на то, что проголодалась. Джессап не в первый раз благодарен гибкости детской психики.

Движение на выезд застопорилось (нужно проходить пропускной пункт, и новостники еще не рассеялись), но в машине почти полная тишина. Джюэл просит мамин телефон, чтобы поиграть, а Джессап достает свой. Начинает с простых сообщений, отвечает друзьям одним и тем же коротким текстом, что это полное безумие, что он живой и все расскажет потом. Но, даже отсылая сообщения, сомневается, что до этих разговоров когда-либо дойдет. Одно дело – знать об истории Джессапа, о Рикки, Дэвиде Джоне и Благословенной церкви Белой Америки, и другое дело – вот… это. Что бы это ни было.

Но с Диан сложнее. Он не знает, что ей написать. Размышляет, пока машина медленно ползет вперед. Видит, как копы обыскивают багажники, просят показать права, фотографируют пассажиров. На миг паникует, вспоминая о машине Уайатта, но потом расслабляется. Уайатт не такой идиот, чтобы пытаться вывезти винтовку прямо сейчас. Наверняка где-то спрятал.

Джессап пишет:

я в порядке. прости. это полное безумие. прости, что не написал и не позвонил

не знаю, сколько из этого ты знаешь или что видела. Но все плохо. Не со мной. Я норм. Но это полный бардак. хочу тебя увидеть. пожалуйста. мне это нужно.

Отсылает, думает секунду, пишет:

я тебя люблю

Тишина

Странно вернуться домой.