Змеиное гнездо. Безумный маг

– Никто из нас не вечен, – наставительно произнес Конрад и только великолепное воспитание помешало ему прибавить: «В вашем возрасте особенно пора подумать о душе». К тому же, будущему почтенному отцу не пристало так общаться со старыми людьми.

Оттилия подцепила скрюченным пальцем нитку бус из крупного жемчуга и пожевала губами.

– Вы все сказали верно, дорогой. Морская Длань не столько герцогство, сколько организация, которой нужен сильный главнокомандующий. Но я никак не могу понять, почему вы не желаете им стать. Зигфрид не сможет оспорить ваши права.

– Дело в том, герцогиня. – Конрад улыбнулся ей, – что я выбрал свой путь. И это не герцог, и не Хозяин Морской Длани. Я намерен просить посвящения в почтенные отцы Хора. Я почти умер, но чудом выжил, а, значит, Бог сохранил мне жизнь для чего-то особенного. И теперь я уверен, что понял, для чего. С Зигфридом я обо все договорился.

Об исчезновении, а тем более, похищении брата сумасшедшим магом Оттилии знать преждевременно. Неизвестно, что она придумает в связи с этим событием. Хватит ее выступления на прошлом Большом дворянском собрании. Конечно, Вильгельмина собирается перевернуть всю страну в поисках Зигфрида, и Оттилия все равно узнает, скорее рано, чем поздно. Но хотя бы пару дней герцогине лучше пожить спокойно. И для души полезно.

– Вот как. – На ее лице не было особого изумления. – Что ж – это ваше решение и право. Хотя не скажу, что понимаю его. Полагаю, Иоганне вы сообщите все сами?

– Я поговорю с ней, как только вы обдумаете мое предложение и дадите ответ, – сказал Конрад.

Он полагал, что Оттилию не придется долго упрашивать. Ее согласие устраняло никому не нужный казус, который мог возникнуть в случае, если бы маленькая Гертруда продолжала считаться наследницей Морской Длани.

– О, эти сестры, – взмахнула сухенькой ручкой Оттилия. – Неизвестно, откуда они вообще взялись и имеют ли отношение к династии. В любом случае, их статус должна будет подтвердить Вильгельмина. – Она взяла из шкатулки большую рубиновую брошь и сжала ее в ладони. – Никогда не думала, что Жабий Пруд унаследует потомство моей глупой Катарины. После того, как я узнала, что она позволила себя обольстить этому ничтожному лейб-лекарю, я за всю жизнь с ней и парой слов не перемолвилась. А тот только и рад был – сестра принца-консорта для него, словно звезда, упавшая с неба. И бароном он стал, благодаря Катарине.

– О мертвых плохо не говорят, герцогиня, – заметил Конрад, хотя не мог винить Оттилию за ее отношение к покойному. – К тому же, вы ошибаетесь. Михаэль Зингер получил титул и земли не за вашу дочь.

Выцветшие глаза герцогини сощурились.

– Он вовремя, хотя и не по приказу, исполнил одну волю королевы Фредерики, – продолжил Конрад. – И, боюсь, этим причинил много неприятностей некоторым людям.

Оттилия, покачав головой, неодобрительно зацокала языком.

– Но он мертв, герцогиня, – мягким, но настойчивым тоном, сказал Конрад. – Погиб от руки мстителя, и этим искупил свою вину. Поэтому пора забыть о нем, и вспомнить о внучке Катарины и ее дочери, на которых не должна лежать тень их небезупречного предка.

Оттилия долго копалась в шкатулке, не говоря ни слова. Она хмурилась и шевелила губами, словно разговаривая сама с собой. Но потом, наконец, поправила сползший мех, громко захлопнула крышку и прямо посмотрела на Конрада.

– Я не в восторге от вашего решения во цвете лет похоронить себя в храме, мой милый, однако не стану разубеждать. Не представляю, как это воспримет Иоганна. На ее месте я бы впала в отчаяние. Но, я думаю, его скрасит осознание того, что теперь она наследница Жабьего Пруда. Я сегодня приглашу моего стряпчего и все устрою.

– Благодарю вас, герцогиня, – улыбнулся Конрад. – Я знал, что на ваше благоразумие можно положиться. А Иоганна через десять лет снова выйдет замуж, если захочет, конечно. Полагаю, желающих, учитывая ее новое положение, будет более чем достаточно.

– Зря Зигмунд всегда говорил, что его сыновья не похожи друг на друга, – закивала головой Оттилия, поджимая сморщенные губы. – Сейчас вы говорите совсем, как ваш брат. А я все решала про себя, не ошибается ли Иоганна, считая ваш союз браком по любви.

И обожает же старуха оставить за собой последнее слово. Замечание о том, что он похож на брата, согрело Конраду сердце. Приятно думать, что у них есть что-то общее, кроме серых отцовских глаз. И через мгновение это сердце сжалось от тревоги за Зигфрида.

– Я любил Иоганну, – ответил Конрад. – И сейчас люблю, но, похоже, не так, как муж должен любить жену. – Некстати вспомнилась Ильза, и он прикрыл глаза. – Но я желаю ей счастья и всего лучшего для своей дочери.