Змеиное гнездо. Безумный маг

Увидев в храме Млета идущего к ней навстречу Кадира, Кьяра лишилась дара речи. Она была уверена, что всю оставшуюся жизнь будет видеть его только во сне, пока образ не потускнеет, и от него останутся одни светлые жемчужные волосы и притягательная родинка над губой. Встретить его здесь, в Башне, в храме Млета, рядом со священником, за которым она приехала, казалось настолько же невероятным, как снова услышать шуршание юбок ее умершей матери. Это было таким восхитительным светлым чудом, что Кьяре захотелось упасть на колени перед алтарем и вознести молитву. Но она не смогла сдвинуться с места, пока Кадир не произнес эти приятные слова, после чего, склонившись, поцеловал ее руку. Почтенный отец Бруно, понимающе улыбаясь, смотрел в сторону.

У каретной мастерской их встретила Алессия, поклонилась почтенному отцу и сразу же повела его в дом, бросив на Кьяру благодарный и немного удивленный взгляд. Ничего, объяснения могут подождать. Они отвели в конюшню уставших лошадей, а потом пошли в гостиную, где собирались подождать почтенного отца Бруно и поговорить.

– Мне сказали, что ты поехал в Тусар, но я не надеялась догнать тебя. – Кьяра то сплетала, то расплетала пальцы, чувствуя непреодолимое смущение. Во время пути Кадир обнимал ее и крепко прижимал к себе, но что если он это делал только для того, чтобы не позволить ей, усталой, свалиться с лошади? И в храме его радостное изумление было простой вежливостью, продиктованной неожиданной встречей? Марио даже звал ее замуж, и где он теперь.

– Бенно, хозяин нашего трактира, – улыбнулся Кадир. – Надеюсь, он не утомил тебя бесконечными разговорами?

– Он накормил меня завтраком, я была сильно голодна. – Кьяра покачала головой, вспоминая все, что пришлось пережить ей за дворцовыми стенами. – Ты не представляешь, что со мной произошло.

– Уверен, ты не представляешь, что случилось со мной.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Знаешь, – Кьяра смущенно отвела взгляд, – я все время вспоминала твои стихи.

– Если ты захочешь, я прочту тебе их бессчетное количество раз. – Она почувствовала прикосновение к своему плечу и подняла на него глаза. – И другие тоже.

У Кьяры словно упал тяжелый камень с сердца. Значит, он не просто вежлив, он действительно рад, что она сидит рядом с ним, и не желает уходить.

– Миледи? – В гостиной появилась Алессия и остановилась, вопросительно глядя на них.

– Няня, это мой… очень близкий друг из Суриды, – начала Кьяра по-илехандски.

– Кадир хан эфенди. – Он встал и чуть поклонился хозяйке дома. Глаза его смеялись. – К вашим услугам.

Кьяра подумала, что Алессия сейчас же лишится чувств. Няня дико смотрела на Кадира и теребила завязки своего передника. Потом, вспомнив выучку в Морской Длани, она присела в приличном реверансе.

– Добрый день, хан эфенди. Спасибо, что проводили миледи.

– Мне это было приятно, – еще шире улыбнулся Кадир. – Вашего коня пришлось оставить в Башне, но его обязательно вернут.

– Да, конечно… Я… Я пойду к Ипполито, моему мужу, – выговорила Алессия и, держа спину прямо, вышла.

Кьяра с укором взглянула на Кадира.

– Ты смутил ее.

– Совсем немного, – отозвался тот. – К тому же сейчас ей полезно отвлечься.

Кьяра вскочила, подошла к окну и, потревожив спавшую на подоконнике кошку, забрала кувшин с соком.

– Я не знаю, где здесь хранится вино, – объяснила она с улыбкой. – А нам есть, что рассказать друг другу. Мне тебе точно.

Советник Бруно появился неожиданно, и по его сурово сжатым губам Кадир понял, что случилось нечто серьезное. Но ведь священник исповедовал умирающую мать уважаемой жены не менее уважаемого каретника Ипполито. Почему же на нем лица нет? Кадир осторожно выпустил руку Кьяры, которая рассказывала о генерале-регенте Ингрид Рихтер, и обратился к Бруно:

– Вы закончили, почтенный отец?

Советник прямо посмотрел на него, приложил указательный палец правой руки к губам, как будто задумавшись, а потом решительно сам себе кивнул головой.

– Кади хан эфенди, мне необходимо переговорить с вами, прямо сейчас.

– Конечно, почтенный отец, – согласился Кадир, вставая.

– Я пойду к няне, – сказала Кьяра.

– Хозяйка у матери, – ответил Бруно. – Больной недолго осталось.

Дождавшись, пока Кьяра выйдет, советник глубоко вздохнул и сел на скамью у стола. Кадир с тревогой опустился рядом. Лицо почтенного отца выдавало внутреннее волнение.