Змеиное гнездо. Безумный маг

Новый жених, несмотря на обстоятельства, вынудившие их обручиться, определенно вызывал больше эмоций, чем тусарский принц. Вильгельмина никак не могла забыть теплые руки Зигфрида, его гладкую кожу и глаза с расширенными зрачками. И то, как он решительно отодвинул ее от себя. Расстроенная принцесса, обжигаясь, допила свой глинтвейн, плотно завернулась в одеяло, и закрыла глаза. Уже засыпая, она подумала, что если бы они с Зигфридом были одни, она бы наверняка поцеловала его. Но вот на том, как бы он отреагировал на это жест, ее фантазия заканчивалась.

Глава 8

Четвертая Башня, герцогство Синие Камни, Тусар

Кадир шел к колодцу во дворе Башни, где они договорились встретиться с Кьярой, но его перехватил Озан.

– Перед тем, как ты уйдешь с советником Бруно, я хотел бы кое-что прояснить.

Когда брат говорил таким тоном, это означало, что он не отступится, пока не услышит то, что его устраивает. Кадир понимал его нетерпение и раздражение. Эти заседания магов вывели бы из себя десятки самых смиренных почтенных отцов. Особенно длительные выступления Магистра Джованни, который каждую фразу разбирал по частям и подвергал сомнениям. Даже если бы графа Риччи схватили рядом с умирающем принцем Джордано с оружием в руках, процесс бы это не ускорило. Другое дело, что последнее заседание магов касалось непосредственно его, Кадира, семьи, поэтому он был внимателен и собран. Подробности, рассказанные советником Бруно, произвели впечатление на его медлительных коллег, и решение о задержании советника Али приняли в немыслимо короткие для Башен сроки.

– Я давно видел, что с тобой что-то происходит, – продолжал говорить Озан. – Это из-за нее ты ввязался в историю с графом Риччи и проклятыми бумагами?

– Ее зовут Кьяра, – ответил Кадир. – А бумаги похитила у тусарского графа Фике. Если ты уже забыл.

Озан резко выдохнул, посмотрел в сторону колодца, где виднелась маленькая фигурка Кьяры, и примирительно поднял обе ладони.

– Ты прав. Но я зол, что ты все скрывал от меня, считая, будто я не достоин твоего доверия. И я беспокоюсь за тебя.

– Ты поэтому увиваешься за герцогиней? – поддел брата Кадир, желая немного отвлечь, и ловко увернулся от толчка плечом.

– Это она предпочитает мое общество, – усмехнулся Озан.

– Она немного младше матери. И у нее есть муж, во владениях которого мы находимся.

Брат рассмеялся, а потом снова стал серьезным и придвинулся ближе к Кадиру.

– Герцогине нужно не мое бренное тело, а сведения о бумагах. Она считает, что если ты мне еще не рассказал, то обязательно сделаешь это в ближайшее время. Принц Джордано сегодня вызвал к себе Магистра и в резких тонах потребовал устроить так, чтобы его кузен нашелся, а предполагаемые преступники были пойманы и понесли наказание. Албертина еще не сказала ему о платке, иначе бы он пожелал немедленно утопить в колодце советника Джулио. Она вообще не хотела упоминать о находке, но я убедил ее. Магистр собирается отправить принца домой, как только он достаточно оправится, чтобы перенести телепорт.

– И он поднимет на уши весь свой дворец, – буркнул Кадир.

– Король в любом случае не оставит без внимания похищение своего родственника. А я слышал, что упомянутый тобой в благочестивых целях герцог Леонардо непростой человек. И не остановится, пока не снесет пару голов и не отыщет ответы на свои вопросы. Кадир, так что было в бумагах?

– Прости. – Смотреть во встревоженные глаза брата было невыносимо. – Меня ждут.

Озан огорченно покачал головой и чуть дотронулся до его руки.

– Все хорошо? – спросила Кьяра, настороженно смотря на Кадира.

Он чуть помедлил, а потом сильно стиснул ее в объятиях. Как же ему надоело видеть тревожные лица и знать, что он ничем не может развеять эту тревогу!

– С тобой хорошо, – прошептал он в ее волосы. – Мы идем с советником Бруно.

– Куда? – Она отстранилась и удивленно взглянула на него. – Это касается сегодняшнего дела?

Кадир кивнул.

– На заседании принято решение арестовать Али пашу.

– Я чувствую себя немного виноватой. – Кьяра наморщила лоб и носик, и ему захотелось поцеловать ее. – Ведь это я привезла отца Бруно к няне.

– Возможно, Али паша не виновен. И я не знаю, радоваться этому или огорчаться.

Кьяра кинула на него довольно проницательный взгляд и присела на бортик.

– Что рассказала мама Алессии?

Кадир присел рядом и посмотрел в вечернее небо, раскрашенное в фиолетово-розовые тона. В детстве, когда он выходил на балкон дворца, опирался спиной на перила и запрокидывал голову, ему казалось, что пугающе яркие краски неба затягивают его в неведомую страну. Голова начинала кружиться, и служанки громко звали мать. Она прибегала, уводила его с балкона и, вместо того, чтобы отругать, сажала рядом с большим блюдом со сладостями. Или крепко прижимала к себе, успокаивающе гладя по голове. И тогда Кадир засыпал, убаюканный ее тихим голосом.