Знай мое имя. Правдивая история

После перерыва я присоединилась к своей семье в зале суда. Мне нравилась сама мысль, что я, как простой зритель, растворяюсь среди присутствующих. Помощник окружного прокурора поднялась со своего места и обратилась к присяжным. Во время всей ее речи я согласно кивала головой — настолько просто и предельно ясно все было изложено.

Суть в том, что преступления такого рода чаще всего являются делом случая. Неважно, насколько жертва красива или привлекательна. Неважно, как она себя ведет. Неважно, во что она одета. Единственное, что на самом деле имеет значение, — это то, что она неспособна сказать нет, что она находится в том месте и что она уязвима.

Судебный процесс — это поиск истины. А истина не всегда преподносится в подарочной упаковке с большим бантом. И порой кто-то намеренно пытается затуманить наш взгляд, чтобы мы не увидели всей правды.

Алале еще раз прошлась по несогласующимся показаниям Брока, обнажив все несоответствия и указав на возникающую вдруг из ниоткуда якобы новую информацию. Она объяснила, что сам факт побега может квалифицироваться как скрытое признание вины. Насколько же замечательное это зрелище, когда кто-то за тебя сражается. Я представляла, будто сама произношу эту речь перед присяжными, будто сама оперирую такими фразами, как «вступить в сговор» и «собираюсь вам доказать». Она дергала за все вылезавшие концы, пока выстроенный фасад его показаний не рухнул.

Я прошу вас вернуться со справедливым решением, справедливым для Шанель. С таким решением, которое заявит, что подобное поведение неприемлемо; которое осудит и то, что он совершил, и то, как он совершил. Неприемлемо все. Неприемлемо по отношению к любому человеческому существу.

Я с трудом не захлопала в ладоши, когда она закончила.

Едва Алале вернулась на свое место, как тут же поднялся адвокат защиты. На миг закралось сомнение: не улизнуть ли. Меня так переполняло впечатление от услышанного, что хотелось все завершить на этой высокой ноте. Но в зале зазвучало: «Леди и джентльмены…» — слишком поздно, не успела. Защитник начал с того, что попросил присяжных признать Брока невиновным.

Позвольте объяснить почему. «Когда я ушла из “Каппа Альфа”, Шанель была в порядке, так что я спокойно оставила ее одну», — кто сказал это? Тиффани, ее сестра. А кто из всех выступавших в суде знает ее лучше, чем Тиффани? Никто. Тиффани знает о ней всё… И именно так она описала состояние своей сестры, которую знает всю жизнь.

Я уже приподнялась, чтобы выйти, но вдруг поняла: независимо от того, уйду я или останусь, он все равно будет говорить. Именно поэтому я приготовилась ко всему, даже не заметив, как сжала в ладонях мамину руку. Она наклонилась ко мне и прошептала в ухо: «Не слушай его». Ее слова успокоили меня.

Мы знаем от самого Брока Тёрнера — и тесты ДНК это подтверждают, — что в ее влагалище он проник пальцами.

Непроизвольно я плотно сдвинула колени.

Из чего логически следует, что он не просто засунул их туда и держал какое-то время. Он вводил и выводил их. Это полностью совпадает с показаниями медсестры из SART. Так что ничего нового тут не обнаружилось.

Алале вывела нас к свету, а теперь он со своей извращенной логикой снова всех тащил во тьму. «Злобный крохотный старикашка», — прошептала мать.

Объясняя непоследовательность показаний Брока, адвокат защиты заявил:

Людям свойственно не помнить деталей происходящего, особенно если все случилось так быстро и имело сильную эмоциональную окраску.