«Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова

Подобный опыт познания триединого Бога в нетварном свете есть у богосозерцателя Симеона Нового Богослова. Описывая сияние света и свой сокровенный разговор с Ним, он пишет, что когда ум разговаривает с Богом, тогда "он становится весь вне мира и вне тела и всех чувств". И вдруг — "вот свет". Он глубоко чувствует, что этот свет "с небес должен прийти ему вначале". Однако, желая узнать, что есть сей свет, он "не находит ни начала его, ни конца, ни даже середины его не постигает". И хотя богосозерцатель находится в сомнении: "И вот Три в нем, и через него, и посредством его и для него". Он видит Три Света, Которые обладают одной и той же энергией, тем же светом, но составляют отдельные Ипостаси.

Находясь в созерцании, вне мира, святой Симеон в жажде познания "слышит ясно":

"Вот Я Дух, через Который и в Котором Сын". Слышит опять: "Вот Я Сын, в Котором Отец". И, всё более недоумевая, слышит: "Вот ты видишь, Отец". И снова: "И Я по природе Сын в Отце". Но Дух говорит: "Я Сущий: через Меня и Отца и Сына видящий зрит и от всего увиденного преображается". Конечно, Лица-Ипостаси имеют одну сущность и природу, ту же славу, поэтому боговидец-обоженный получает весть: "От всего вообще я неотделим, и от всего неотъемлем, единство имею в ипостасях"[271].

Боговидец нетварного света обретает опытное знание Бога, имеет глубочайшее осознание Трех Лиц — Ипостасей Святой Троицы, но также понимает Их единую сущность: так, догма-определение становится выражением опыта. При этом зрение есть слух, и слух есть зрение, и все чувства сливаются воедино к богосозерцанию.

После богосозерцания святой Симеон ясно осознает единую сущность — природу Трех Ипостасей и потому признает:

Бог есть Свет беспредельный же и непостижимый, вокруг сего Света все есть едино, но и подразделено на лица, но нераздельно — и, для того чтобы одним словом тебе поведать, разделяя неделимое, скажу — Отец есть Свет, Сын есть Свет, Свет — Дух Святой — всем Свет простой, неразделимый, безвременный, всевечный, равночтимый и равнославный, к тому же из Него все есть свет, так же как все из света нам является[272].

Во время богосозерцания святой Симеон Новый Богослов приобрел ясное осознание Трех Ипостасей и единой сущности Их и природы и потому свидетельствует:

Свет — Отец, Свет — Сын, Свет и Дух Святой.

Смотри, что говоришь ты, брат, смотри, чтобы не погрешить.

Ибо Три суть один Свет, один не разделенный,

но соединенный в Трех Лицах неслитно.

Ибо Бог весь неразделен естеством

и существом поистине превыше всякой сущности.

Не разделяется Он ни силой, ни образом, ни славой, ни видом,

ибо весь Он простой и созерцается как свет.

В Них Лица — едино, Три Ипостаси — едино,

ибо Три в едином, лучше же, Три едино.

Три эти — одна сила, Три — одна слава,

Три — одно естество, существо и Божество[273].

Через созерцание нетварной обоживающей энергии Бога, по учению святых отцов Церкви, происходит обожение человека: видение сопряжено с обожением. Обожение есть общение и единение человека с Богом, и это единение дает знание (богословское), которое есть вершина человеческого познания. Плоды созерцания света многочисленны, ибо созерцание сопряжено с возрождением человека.

Согласно святому Григорию Паламе, созерцание-видение Бога "есть не просто оставление и отрицание, но и единение и обожение, таинственно и невыразимо совершающееся в благодати Божией после оставления всего, что запечатлевает ум снизу". Другими словами, после освобождения ума от любого воображения и после "упокоения всей деятельности его" такое единение [с Богом] "выше оставления". Это единение человека с Богом, через "вышний свет", есть как "совершенное состояние" (букв, "пафос"), так и "полнота богодействия"[274]. Совершеннейшее созерцание не есть просто отречение, но скорее сопричастность к божественным дарам и принятие их[275]. Значит, богосозерцание, истинное богословие, есть единение человека с Богом, это и есть обожение. Оно не является умерщвлением страстной части души, но есть "страсть бесстрастная" (πάθος ἀπαθής).

Высшая цель человека есть обожение по благодати, общение человека с Богом лицом к лицу. Оно достигается не философскими размышлениями, не благочестивыми мыслями, не внешним каким-либо преобразованием, но действием энергии Божественного света. Святой Григорий Палама, говоря о нетварном свете, пишет, что через свет человек "боготворится и удостаивается беседы лицом к лицу с Богом". Иными словами, "это свет обоживающий обоживаемых"[276]. Святой Дионисий Ареопагит, на которого ссылается божественный Григорий, называет свет иногда "первосветящим и боготворящим лучом", иногда "боготворящим даром и началом Божества, т. е. обожения"[277]. И это происходит потому, что Господь является людям разными способами, согласно их достоинству и способу, которым они Его ищут[278].

Старец Софроний говорит в своих сочинениях о плодах богоявления, как он пережил это сам, в личном опыте.