Знак зодиака

Скоро стало понятно, что лето кончилось. То и дело начинал моросить дождь, небо затянуло тучами, листья на деревьях едва заметно тронула позолота. В воздухе пахло водой, прелыми листьями и увяданием. В колодце плавали упавшие с деревьев краснобокие яблоки. Мир желтел и бурел, меняясь неумолимо, даже звуки стали другими, таинственными, размытыми и гулкими.

Они с Келео переместили на новое, освободившееся место некоторые цветы, что прежде росли перед входом. Силой перебродившей магии недавно посаженые черенки роз превратились в огромные колючие кусты, и благодаря особенностям все той же магии их листья отливали лиловым. Под деревьями Келео решила оставить небольшие лужайки, потому что "Ну какой же сад совсем без травы?". Познания Лэунда о садах, как таковых, оказались весьма скромными, но он не возражал.

Сэвезмунта все не было, и Лэунд подумывал, что это даже неплохо. Он теперь тоже, кажется, почти не спал.

– Так хорошо слушать, как деревья растут, – говорила Келео, присаживаясь на лужайку и прислоняясь спиной к шершавому древесному стволу.

Лэунд пытался прислушиваться, но не слышал. И его это пугало. У людей и, уж тем более, у обращенных не настолько хороший слух, чтобы знать, с каким звуком растут деревья. И тогда Лэунду стоило больших усилий сдержаться и не зажать Келео уши. Чтобы она тоже не слышала.

К концу подзвездия сад был закончен, последние сорняки выдернуты, а последние цветы пересажены. Келео устало вздохнула:

– Вот и все.

За крышей храма разгорался рыжий закат, теплое на вид, но слабо греющее солнце проливало на древесные стволы и серые стены расплавленный янтарь. Обращенная стала совсем тусклой, и сейчас ее туманный силуэт был окутан рыжеватым ореолом. Она медленно таяла, как исчезают призраки и фата-морганы.

Лэунд поджал губы. Слабость сковала его по рукам и ногам, мертвым грузом повисла на шее, придавливая к земле.

– Это еще не все! – вдруг отчаянно вскрикнул он, стряхивая неимоверно раздражающие липкие путы. – Сорняки вырастут снова! Растения надо поливать!

– Это все сделаешь ты, – невозмутимо пожала плечами Келео, на губах ее была легкая, чуть грустная, невозможно безразличная улыбка.

– Нет, я этого не сделаю! Это не мой путь! Ты не смеешь меня связывать подобным обязательством! – собственное бессилие выводило Лэунда из себя наравне с этой самой улыбкой. – И хватит казаться безразличной! – он схватил ее за плечи и осторожно встряхнул. – Тебе не может быть все равно! Где та Келео, которая защищала сад?!

– А? – остекленелое выражение глаз сменилось недоумением, прежняя безразличная расслабленность пропала. – Защищать?

– Да! – уцепился Лэунд за последнюю соломинку. – Ты даже меня хотела прогнать… Но кто его будет защищать, если ты исчезнешь?

– Ты.

– Прекрати без конца надеяться на других! – в сердцах воскликнул Лэунд. – Думаешь, мне так нравилось возиться в земле?

– Так и не помогал бы тогда!.. – слабо вскрикнула девушка.

– Вот видишь, ты можешь злиться, можешь быть настоящей. А настоящее просто так не исчезает.

– Я исчезаю? – Келео потерянно на него посмотрела.

О боги! Лэунд судорожно сглотнул. Она стояла, пошатываясь, и он продолжал придерживать ее за плечи. Ему стало вдруг стыдно за все, что он говорил до этого.

– Все хорошо, – как можно увереннее сказал он, выжимая из себя улыбку. – Я такой ерунды наговорил…

Девочка взглянула ему в лицо и вяло улыбнулась.

– Да, – проговорила она. – Спасибо тебе за ерунду.

Она даже не сопротивлялась. Лэунд не знал, что делать. Ему хотелось, чтобы все это закончилось, но он не умел останавливать время. Все заклятия, знания, живая река – все на свете перестало вдруг иметь какое-либо значение. "Магия не может всего". Он не мог растерзать врага, который стоял всего в нескольких шагах, потому что никогда и никому этого врага не удавалось победить до конца. Келео обмякла в его руках и, все так же грустно улыбаясь, накрыла медленно таящей в воздухе холодной ладонью его пальцы. Лэунд посмотрел обращенной в лицо и понял: что бы он ни сделал сейчас, все будет бесполезным. А потом Келео, кажется, обняла его, но Лэунд не смог бы сказать точно, потому что янтарные лучи закатного солнца слепили глаза, пронзая уже почти невидимый силуэт обращенной, не давая его рассмотреть. Лэунд только успел выжать горькую улыбку, когда почувствовал холодные пальцы на своих плечах, а потом объятия Келео превратились в легкий порыв ветра.

Он потерянно стоял в прекрасном опустевшем саду. Золотистые листья, кружась, медленно падали на землю. Солнце зашло за храм, в последний раз блеснув рыжим ореолом вокруг купола, и мир погрузился в зыбкие белесые сумерки.

Лэунд сложил плащ Келео, который остался на земле, когда она исчезла, положил его под яблоню и, немного подумав, сорвал голубой мак и опустил сверху. Он хотел сделать что-нибудь еще, но не знал, что именно.