Знакомство с разумной религией Иммануила Канта

2. Таинство удовлетворения. Человек, как мы его представляем, коррумпирован и ни в какой мере не в состоянии следовать этому святому закону. Однако, если Бог в своей доброте призвал его стать гражданином Царства Божия, он должен иметь возможность для устранения своей несостоятельности и несоответствия этому гражданству. Насколько это видится разуму, никто не может встать на место другого благодаря переизбытку своего доброго ведения жизни и своих заслуг; а если мы представим это, то это лишь возможно с целью морали и остаётся немыслимым таинством.

3. Таинство избранности. Вера в возможность удовлетворения посредством замещения уже предполагает волю по направлению к добру, которая предполагает предпосылку в человеке, способную к удовлетворению Бога – предпосылку, которую человек в силу своей природного разложения не в силах привести в жизнь сам. Но тот факт, что божественная благодать может принять в нём участие, в то же время отказывая в этом участии другому человеку, не на основе его заслуг, но соответственно некоторому безусловному решению, и избрать часть нашей расы к спасению, а другую часть к вечному наказанию: это опять выражает не божественную справедливость, но в лучшем случае может восприниматься как мудрость, чьи правила для нас кроются в мистерии. (Religion 145)

Относительно объективных правил нашего поведения, утверждает Кант – всё, что нам необходимо знать, дано нам в Откровении через разум и Писание, и это Откровение равно доступно пониманию каждого человека. Самонадеянно было бы требовать, чтобы в Откровении нам было дано более, а если бы это и было свершено, нам не следует рассматривать это как универсальную необходимость, считает философ. (Religion 146) Наивысшей целью морального совершенства, которое недоступно человеческим существам, является любовь к Закону, согласно Канту, но принцип веры в религию должен быть утверждён в согласованности с идеей «Бог есть любовь». (Religion 149)

Часть Четвёртая: Об истинном и ложном служении священства.

Общество как Царство Божие может быть достигнуто людьми только через религию, по мнению Канта, и для того, чтобы религия стала всеобщей – что есть необходимое условие для общества – это Царство представлено в видимой форме как церковь, установление которой полагает на людей работу, которая им доверена и которая от них требуется. Кант вносит предположение, что в особенности моральная доброта, к которой стремится эта организация, должна с необходимостью быть предусмотрена в людях заранее. (Religion 151) Для философа сам Бог в конечном счёте является автором законодательства как основатель, тогда как люди, будучи свободными гражданами этого царства, являются во всех случаях авторами организации. Так, те из них, кто администрирует общественные дела церкви согласно этой организации, будут представлять церковную администрацию как экклезиастические служащие, тогда как остальные будут представлять собрание, общину, субъект для их законов. Вместе с тем Кант видит необходимость рассматривать все наши обязанности как божественную заповедь и службу Богу: чистая религия разума будет считать всех правильно мыслящих людей служителями Бога. Поскольку каждая церковь, основанная на уставных законах, может быть истинной церковью только в том смысле, что она содержит в себе принцип постоянного приближения к чистой вере религии, мы должны иметь доверие к этим законам и уставам и к представителям церкви, основавшим её, а также и к культу, установленному в церкви, имея в виду, оговаривается философ, что эти представители направляют своё учение и порядок к этой конечной цели, – всеобщей религиозной вере. Напротив, те представители церкви, которые не принимают во внимание эту конечную цель, но скорее объявляют такое начало постоянного приближения к цели достойным осуждения, и в то же время провозглашают зависимость от исторической и уставной веры в церковь самодостаточной для спасения, – эти представители по праву могут быть названы фальшивыми служителями церкви или этического общества под властью принципа добра, который представлен через церковь, утверждает Кант. (Religion 152)