Знакомство с таинством православной Троицы Владимира Лосского

Как уже упоминалось, Святой Дионисий рассматривал как понятие «неименуемое имя», так и «многоимённый» в связи с их упоминанием в Библии. Лосский цитирует как примеры «[…] что ты спрашиваешь об имени моём? оно чудно.» (Суд 13:18) и «[…] имя выше всякого имени» (Флп 2:9) для подтверждения Дионисийского понятия «неименуемое имя»/ἀνώνυμον (Греч.). Примеры, подтверждающие понятие «многоимённый»/πολυώνυμον (Греч.) также многочисленны: «[…] Я есть сущий» (Исх 3:14), «[…] жизнь […]» (Ин 11:25; 14:6), «[…] свет […]» (Ин 8:12; 12:46), «[…] Бог […]»(Быт 17:1; Исх 3:6; 5:6), «[…] Жизнь […]» (Ин 14:6). (Лосский 2003, стр. 159) Лосский настаивает, что для Святого Дионисия эти два понятия – «многоимённость» и «имя неименуемое» – выражают два различных подхода, соответственно подтверждающие катафатический и апофатический метод, что было отмечено и Мейстером Экхартом. Причина предпочтения апофатического метода лежит, по мнению Лосского в том, что он стремится к невысказываемому, «к связям, которые доминируют над различиями», к происхождению Божественной мощи/δυνάμεις (Греч.), которая, собственно, и делает возможным катафатический метод. (Лосский 2003, стр. 159) Лосский настаивает, что для Святого Дионисия существует причинность между манифестацией Богом своей мощи и множественности Его имён. Будучи Добром и Происхождением, его имя «Сущий»/τὸ ὄν (Греч.) охватывает всё созданное, не «метафизическую сущность» как таковую, но «происхождение, созидающее сущности во всех существах». (Лосский 2003, стр. 159) Принимая в употребление имя «Сущий» в этом значении мы должны отрицать и само существование, размышляет Лосский вместе с Дионисием, если мы хотим достичь значения Вознесённости.

Мейстер Экхарт в своём тексте «Представление создания» провозглашает, что достойное имя Бога будет «Единый». Это Его «многоимённое имя»/nomen omninominabile (Лат.), собирает в себе все другие, менее значимые имена, и становится для Мейстера Экхарта «объединяющей исключительностью». (Nichols 2017, стр. 76) Подходящее имя для Бога, предложенное Святым Дионисием, есть «Добро», что для него означает «дарованность создания и личностный характер Бога, который есть Более-чем-Единый». (Nichols 2017, стр. 76) Понятие «Единый» определяет Мейстера Экхарта как неоплатоника, делает вывод Лосский, поскольку «Единый», который идентичен с Отцом, становится «общим принципом как божественной системы, так и системы мироздания». (Лосский 2003, стр. 65) Всё же Лосский считает, что Мейстер Экхарт, как это ему свойственно, идёт дальше неоплатонизма в своём мистицизме, ведь устанавливать «Единого после неименуемой Сущности» не отражает традицию Плотина, но представляет мистицизм Мейстера Экхарта в особой, свойственной только ему, завершённости. (Лосский 2003, стр. 64)

Лосский объясняет выбор источников Мейстера Экхарта историческими условиями, или герменевтическим контекстом. Святой Фома был учеником Альберта Великого из Кёльна, который, в свою очередь, читал внимательно Святого Дионисия. Увлечение Святым Дионисием пришло к Мейстеру Экхарту через Альберта, что объясняет комбинирование Мейстером Экхартом учения Святого Фомы о пантеизме с учением Святого Дионисия об энергиях. С признанием идеи Святого Фомы (которая собственно ведёт своё происхождение от Аристотеля) о том, что Бог представлен во всех существах, Мейстер Экхарт смог установить метафизическую конструкцию о вознесённом Боге, понимаемом через результат Его созидательного акта, что делает экзистенциальные отношения существ к Богу субъективными, благодаря чему Мейстер Экхарт ищет «имманентность Божественного»/Ipsum Esse (Лат.), или «имманентного сокрытого Бога»/Deus absconditus (Лат.), в «интимных глубинах личностного сознания». (Лосский 2003, стр. 64) Лосский устанавливает в своём исследовании, что Мейстер Экхарт стремится к синтезу Святого Фомы и Святого Дионисия в создании собственной системы мистического богословия. Путь вознесения, согласно Святому Фоме, требует как условия отношение «существования по аналогии», что приобщает всех существ к чистому акту существования – Богу. На этой основе трансформации апофатизма Святого Фомы, перестающего отрицать существование Бога, представляются как его понятия существования и аналогии: такая форма апофатизма позволяет рассуждать о Боге, который понимается как исключительное Существо в Своём превосходстве, не ограничивая Его недостойными формулированиями и не употребляя фигуративные или двусмысленные значения слов.