Читаем Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира полностью

Король Артур и Гавейн, побелевший от гнева и горя, потерявший всех братьев, собирают войско в шестьдесят тысяч бойцов и атакуют Замок Веселой Стражи. Взять его приступом сходу не удается, и осада продолжается пятнадцать недель, в течение которых армия короля разоряет окрестные земли. Несколько раз противники сходятся на поле боя. Сэр Борс в схватке сбивает наземь короля Артура и, занеся над бывшим сюзереном меч, спрашивает у Ланселота: не закончить ли мне эту войну одним ударом? Ланселот отвечает отказом; он не желает королю смерти. Сам сэр Ланселот дважды рубится один на один с сэром Гавейном; дважды бой заканчивается тяжелыми ранами и нокаутом, но и Гавейна Ланселот оставляет в живых. Он все еще надеется, что дело может окончиться миром.

Тем временем коварный сэр Мордред, воспользовавшись отсутствием короля, захватывает в Англии власть. Возможно, он изначально планировал использовать злополучную страсть сэра Ланселота, чтобы ослабить, разделить, а потом захватить королевство, хотя в тексте указаний на это мы не найдем.

Король Артур снимает осаду Замка Веселой Стражи и возвращается в Англию. В Дувре его встречает армия Мордреда, так что пробиваться приходится с тяжелым боем, в котором смертельно ранен сэр Гавейн. Умирая, он пишет письмо Ланселоту, в котором просит вернуться и помочь королю.


Ланселот. Лист из Романа о Добром рыцаре Тристане. Ок. 1320–1340 гг. Художник (иллюминатор): Жанна де Монбастон (ок. 1320–1355)


Трагичность происходящих событий можно прочувствовать во всей полноте, только если прочесть роман. В нем десятки персонажей, славных рыцарей и отважных героев; на протяжении шести сотен страниц мы наблюдаем за их приключениями, за тем, как они сражаются, ссорятся, мирятся, помогают друг другу, влюбляются и живут; теперь они же оказываются вовлечены в поистине братоубийственную войну — и гибнут, убивая друг друга один за одним.

Как будто кто-то безжалостно сносит прекрасное волшебное королевство.

Тем временем король Артур и Мордред встречаются для переговоров в поле под Солсбери. За каждым из них стоит многотысячная армия, каждый не доверяет другому, а потому, съезжаясь посередине, оба приказывают своим войскам немедленно атаковать, если только где-то блеснет обнаженный меч. Переговоры проходят успешно: решено уступить Мордреду Кент и Корнуолл, а поле смерти Артура дать право наследовать власть над всей Англией. Дело готово кончиться миром, но внезапно выползшая из кустов вереска гадюка ужалила в ногу одного из рыцарей королевской свиты. Тот рефлекторно выхватил меч и лезвие ярко блеснуло на солнце. В тот же миг с обеих сторон заревели боевые трубы, лязгнула сталь и загудела земля под копытами закованных в латы коней. Король Артур и сэр Мордред, проклиная судьбу, устремились к своим армиям, чтобы снова встретиться уже в битве.

«С тех пор не видел свет ни в одной христианской земле битвы ужаснее — разили пешие, кололи конные, носились воины по полю, и немало страшных слов было произнесено между врагами, и немало обрушено смертоносных ударов. Но король Артур скакал сквозь ряды Мордредова войска, свершая славные подвиги, какие подобают столь благородному королю, и не дрогнул ни разу. Также и сэр Мордред поступал в тот день по долгу чести, идя навстречу жестоким опасностям.

Так бились благородные рыцари целый день без передышки, покуда не ложились костьми на сырую землю. И продолжалась битва до самой ночи, а к тому времени уже сто тысяч человек полегло мертвыми на холмах. И жестоко разгневался король Артур, видя, сколько народу его перебито.

Вот огляделся он вокруг себя и ото всего его славного войска и ото всех его добрых рыцарей лишь двух рыцарей увидел в живых: один был сэр Лукан-Дворецкий, а второй — брат его сэр Бедивер. Но и они оба были тяжко изранены».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука