Читаем Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира полностью

Лирика помогает нам, учит нас понимать свои чувства и говорить о них. Мы выбираем из множества поэтов тех, кто созвучен нашей душе, и говорим их словами, когда не хватает своих. Сапфо стала первой, кто дал слово и голос тысячам женщин, научив говорить о любви и не бояться этого делать:

«Богу равным кажется мне по счастьюЧеловек, который так близко-близкоПеред тобой сидит, твой звучащий нежноСлушает голосИ прелестный смех. У меня при этомПерестало сразу бы сердце биться:Лишь тебя увижу, — уж я не в силахВымолвить слова.Но немеет тотчас язык, под кожейБыстро легкий жар пробегает, смотрят,Ничего не видя, глаза, в ушах же —Звон непрерывный.Потом жарким я обливаюсь, дрожьюЧлены все охвачены, зеленееСтановлюсь травы, и вот-вот как будтоС жизнью прощусь я.Но терпи, терпи: чересчур далекоВсе зашло…»[21].

Она нашла красоту ни в эпических подвигах, ни в могуществе и славе богов, вообще, ни в чем внешнем — но во внутренних, сокровенных человеческих чувствах, оттенки которых Сапфо описывала, как никто до нее:

Нет, она не вернулася!Умереть я хотела бы…А прощаясь со мной, она плакала,Плача, так говорила мне: «О, как страшно страдаю я. Псапфа!Бросить тебя мне приходится!» Я же так отвечала ей:«Поезжай себе с радостьюИ меня не забудь. Уж тебе ль не знать,Как была дорога ты мне! А не знаешь, так вспомни тыВсе прекрасное, что мы пережили:Как фиалками многимиИ душистыми розами,Сидя возле меня, ты венчалася,Как густыми гирляндамиИз цветов и из зелениОбвивала себе шею нежную. Как прекрасноволосуюУмащала ты головуМиррой царственно-благоухающей,И как нежной рукой своейБлиз меня с ложа мягкогоЗа напитком ты сладким тянулася».

Все это звучит сегодня немного наивно, немного слишком на современный вкус, но очень трогательно и как-то житейски понятно: ты так плакала, так плакала, когда уезжала, обещала вернуться, вспоминала, как много нас связало вместе — а потом уехала, да и позабыла вовсе…

Именно благодаря творчеству Сапфо само понятие лирики стало прочно ассоциироваться прежде всего с описанием любовных переживаний; и если с течением времени порядком истасканное массовой культурой слово «любовь» стало практически синонимом полового влечения, то в поэтических текстах восхитительной Псапфы из Митилены это нежное и возвышенное чувство, позволяющее достучаться до небес:

«Мне не кажется трудным до неба дотронуться…».

Немудрено, что и боги откликаются лирическим строкам Сапфо: вот она жалуется на то, что ее чувства не находят взаимности, и Афродита немедленно спешит ей на помощь:

«В ком должна Пейто, укажи, любовьюДух к тебе зажечь? Пренебрег тобоюКто, моя Псапфа?Прочь бежит? — Начнет за тобой гоняться.Не берет даров? — Поспешит с дарами.Нет любви к тебе? — И любовью вспыхнет,Хочет не хочет».

Мы никогда не узнаем, какого рода отношения связывали немолодую бездетную вдову, управляющую поэтическим клубом, с ее юными воспитанницами. В произведениях Сапфо встречается множество нежных и страстных строк, адресованных Гермионе, Гиринне, Миасидике, Аттиде, Тимаде, Анактории, Гонгиле, Пандиониде — имена учениц обессмертила слава наставницы. К ним обращены и довольно пространные стихотворения, и шуточные короткие строки:

«Что колечком своим так гордишься ты, дурочка?»,

и простые учительские наставления:

«Если бушует гнев в твоем сердце,Оберегай язык свой от лая».
Перейти на страницу:

Похожие книги

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука