Читаем Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира полностью

Изначально Рим был небольшим латинским полисом в окружении недружественных племен: на севере его развитие сдерживали этруски, с востока угрожали италийские племена. Архаические формы искусства слова тех веков — в основном, хоровые и застольные песни — сохранили до нашего времени полумифические, полуисторические легенды о Ромуле, Реме и Кориолане, бытовавшие в устной форме в те времена, когда в греческом культурном пространстве уже существовала сольная лирика, письменный эпос и развитая драматургия. Ранний Рим тоже знал игровые представления: от этрусков пришли переклички комическими куплетами, которыми обменивались два полухория — так в русской традиции иногда поются частушки; от италийцев — комические бытовые сценки: персонажи в характерных масках — дурак, обжора, злодей — разыгрывали короткие анекдоты. Рим в искусстве никогда не продуцировал ничего самобытного, однако это компенсировалось очень высокой степенью военного и политического развития. К письменной форме литературы на латинском языке римляне кое-как пришли только к III в. до н. э., когда консул Аппий Клавдий, по прозвищу Слепой, стал записывать свои публичные речи. Не самое впечатляющее культурное достижение, однако к этому времени Рим как единое государство уже не только полностью доминировал на Апеннинском полуострове, но и нанес в Пунических войнах поражение могущественному Карфагену, распространив свое господствующее влияние на все западное Средиземноморье. В Риме сложилась эффективная система управления армией и государством, основанная на ценностях развитой патриархально-военной культуры: благочестие (pietas) как преданность заветам богов и предков, верность (fides), серьезность (gravitas), постоянство (constantia) и доблесть (virtus). Дисциплина в войсках, диктатура законов и власть отца в семье были непререкаемыми. Римский гражданин должен был безусловно ставить выше всего благо государства, потом семьи, и лишь потом — свое собственное.


Огонь. Гравюра 1564 г. Художник: Филипп Галле


Такая культурная парадигма вовсе не способствовала развитию искусства, философии и литературы, которые не могут существовать в директивных идеологических системах, не терпят солдафонства, единомыслия и нуждаются в свободе для мысли и чувства. Однако вновь приобретенный статус мировой державы требовал не только политического, но и культурного соответствия, поэтому римляне, не имея собственных возможностей, чтобы создавать, начинают активно заимствовать. Культура начинается с культа — и Рим активно застраивается греческими храмами, вместе с которыми приходят олимпийские божества. Возникает уникальная ситуация религиозной экспансии, когда не победитель навязывает свое мировоззрение побежденному государству, а более сильная сторона принимает не только внешнюю часть культа, но и всю систему верований, ограничившись лишь косметической заменой греческих имен на латинские. Граждане Рима жили по законам Юпитера-Зевса, Стихия огня, олицетворенная обнаженным Юпитером почитали Юнону-Геру, приносили жертвы Меркурию-Гермесу, Венере-Афродите и Марсу-Аресу. Они приняли как часть своей собственной мифологической истории легенды о похождениях Геркулеса-Геракла и проводили пышные торжества в честь Вакха-Диониса, на которых давали трагедии и комедии великих греческих драматургов — сначала в упрощенных переложениях на латинский, а потом и на языке оригинала. Первые римские авторы в основном занимались переводами и вдохновлялись греческими образцами в собственном творчестве: так, Луций Ливий Андроник, к примеру, в конце III в. до н. э. перевел на латинский язык «Одиссею» и больше дюжины трагедий и комедий, а Плавт, хоть и писал тексты для простонародных постановок в духе италийской комедии масок, но действие их всегда происходило в греческой культурной среде.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука