Знамение пререкаемо

Почему-то этого свидетельства Великого Святителя о. Андрей Кураев не привел, рассматривая вопрос об «идоложертвенном». Зато есть другое рассуждение, отличное от Великого Златоуста: «Тот же, кто боится идоложертвенного и приписывает еде причастность тем несуществующим лжебогам, с призыванием мифических имен которых были закланы идоложерт-венные животные, еще остается несовершенным христианином».

[434]

Читателям, незнакомым с тонким различием между «идоложертвенным» и «символом», аргументация о. Андрея Кураева в этом вопросе покажется убедительной. А в действительности выводы, сделанные о. Андреем на основе такого смешения, гибельны для души. Про языческие символы о. Андрей пишет: «не надо относиться к ним религиозно, не надо придавать им того значения, что видят в них язычники».

[435] А дальше вопреки Св. Евангелию «бдеть, молиться, трезвиться и бодрствовать», о. Андрей пишет: «… пока от нас не требуют поклонения говорящему антихристовому идолу - не стоит слишком уж вглядываться во всякие предупреждения и знаки. Не душеполезно это». Хотя дальше совершенно верно говорит: «Так уж устроен человек: на что он смотрит, то и входит в него».

[436] Т. е. будем безрассудно, как к «безгрешному» делу относиться в употреблении символа-числа «666», - примем в себя, в свою психику образ антихриста.

Нельзя думать, что о. Андрей намеренно так сказал, вопреки словам ап. Петра: «Трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити» (1Пет.5,8), но сам ход его рассуждений показывает, что человек, путая несовместимые по смыслу вещи, неизбежно впадает в противоречие с вероучением. Идол действительно ничто, но для того, чтобы он не оказывал энергийного воздействия на психику человека, мало этого знать. Необходимо, чтобы воля человека уже на уровне подсознания не давала возможности психике строить мысленные образы, предложенные символом, который, будучи ничто, является связующим звеном, мостом с тем духом, с той сущностью, которую он символизирует.

Вполне уместно предположить, что построение мысленных образов, предлагаемых антихристианскими символами, есть уже действие, реакция ума на придание им какой-то значимости, что они есть нечто. А это вовлекает человека в грех хотя бы уже тем, что располагает сознание видеть в символах определенный смысл, появляется интерес к тому, что должно быть ненавистно.

Поэтому утверждение о. Андрея Кураева о том, что «православному христианину подброшенные нечистоты не вредят», ибо «для чистых все чисто» (Тит.1,15)

[437] - не обосновано. Под «чистыми» св. апостол Павел разумеет христиан святой жизни, имеющих страх Божий, чего мы не можем сказать о себе. Прежде чем разбирать вопрос «вредит или не вредит?», необходимо рассмотреть: что делает христианина неуязвимым от диавольских искушений? В этом случае самым лучшим средством, предохраняющим от воздействия всего греховного, тем более на уровне подсознания, является страх Божий.

«Рассуждение хорошо, - пишет свт. Феофан Затворник, - но на определения воли слабо действует, если в основе нравственной жизни не лежит страх Божий. Где страх Божий, там и слабое рассуждение сильно, а где нет его, там и сильное ничего не сделает».

[438] А страх Божий обязывает нас относиться ко всему ненавистному Богом не просто с безразличием, а с презрением. Христианин должен гнушаться любых антихристианских символов не потому, что они имели бы какую-нибудь силу, а потому, что они выражают сущность богопротивника. Нам в голову не придет быть безразличными к диаволу, ибо «он человекоубийца бе искони» (Ин.8,44). Очень многие Св. Отцы-аскеты заповедуют изучать его методы и приемы борьбы, чтобы быть не только неуязвимыми, но и побеждать богопротивника, а борьба через символы у диавола занимает далеко не последнее место, иначе после 1917 года не уничтожались бы Крест и двухглавый орел и не заменялись бы, соответственно, на пентаграммы. И то, что после революции повсеместно стал употребляться образ В.Ленина, звезда, и архиереи, по замечанию о. Андрея, вынуждены были носить титулы с упоминанием вождей революции («Архиепископ Куйбышевский», «Митрополит Ленинградский», «… Сталинградский и Молотовский»), то это свидетельствует более не о том, что идолы ничто, а о том, что русский человек за свое отступление от веры на многие годы был предан унижению и позору, как евреи в «вавилонском плену», и одновременно с физическим поруганием и осквернением святынь происходило осквернение душ, уничтожение христианского достоинства личности. Фактически тогда осуществлялась массовая подмена религиозности: вместо хоругвей - знамена, вместо крестных ходов - парады и демонстрации, вместо икон - портреты вождей.