Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

— Вы заверили нас, что телохранители не понадобятся, — Алан сдул с плеча пылинки.

— Но так и есть! Мы ничего не нарушали!

— Я не вижу ваших ребят. Я все ждал, они вот-вот появятся, но все никак.

— Каких ребят? — притворно поднял бровь Бражко.

— В бронежилетах с бластерами.

— Ах, вы об этом! Здесь действительно нет нужды в телохранителях. За всю историю коммунистической Старой Земли не произошло ни одного преступления!

— Мистер Бражко!..

— Товарищ.

— Товарищ Бражко! Нельзя спекулировать личной безопасностью свободного гражданина Демократического Союза Галактик!

— Спекуляция у нас тоже не наблюдается. Мы не совсем сошли с ума, чтобы нарушать закон Дэ-Эс-Ка, в то время как не имеем собственного источника риолодла!

— Ну..

— Я отвечаю за вашу безопасность. Ничего не бойтесь.

Кайланд рассеянно оглянулся на своих спутников. Вопросы раздирали его существо на части, но ответа на них главный уполномоченный не увидел. Пришлось неуверенно кивнуть.

— Вперед! — скомандовал Бражко.

* * *

Московские улицы встретили делегатов оживлением. Из-за первого же поворота им навстречу выползла тварь, облаченная в скафандр бледно-голубого цвета, формой напоминающая русский пельмень.

— Они же из Акаремона, обитатели сернокислотных морей! — воскликнул Жан Понье. — Какое им удовольствие от коммунизма Старой Земли?!

— Туристы, — развел руками Бражко. — Мы любим гостей, а морские пельмени среди них — наиболее благодарные!

— Господи Иисусе! — закричал Поль Адамсон. — Этот турист — гуманоид! Я думал, существ, напоминающих людей, на доступных Дэ-Эс-Ка пределах космоса не существует! Теория эволюции гласит, вероятность такой степени конвергенции близка к нулю!

Заместитель главного уполномоченного имел в виду человекообразное создание зеленого цвета, безволосое, с розовым узором на лице.

Бражко махнул рукой.

— Неформалы! На самом деле это человек. Но мышление его отличается от стандартного, что очень приветствуется нашим обществом. Древние коммунисты, наши позорные предшественники, подвергали неформалов репрессиям. И потом, когда в той части Старой Земли власть захватила буржуазия, их били, почем зря, все, кому не лень. Но мы не повторяем ошибок предков!

Бражко повернул на просторную многолюдную улицу. Посланники мистера Квакистона семенили за ним.

— Арбат, — пояснил Бражко. — Всегда считался главной улицей Москвы.

— Что это?! — издал изумленный возглас Симон де Лопес, склонный к полноте жгучий брюнет с роскошными бакенбардами. Его указательный палец устремился к небу. — Что это за огромные птицы, и почему у них такие длинные ноги?

Под навесом неправдоподобно чистого неба кружили темные силуэты загадочных крылатых существ.

— Это не птицы, — ответил Бражко. — Сбылась мечта человека летать в отсутствие бремени металлических конструкций! Эти крылья содержат в себе только естественные материалы. Каркас сделан из веточек деревьев, остальное — из опавшей листвы. Целесообразней было бы применить птичьи перья, но среди флаеристов (так мы называем спортсменов этого направления) много любителей животных.

— Но за счет чего они удерживаются в воздухе? — задал вопрос Мэрлин Крайтон. — Я вижу, это не планирование, а настоящий свободный полет! Какой тип двигателя используется?

— Не поверите! Никакого! Только плоды трудов наших лучших математических умов, рассчитавших законы распределения малых турбулентных потоков! Я же говорю: извечная жажда удовлетворена полностью!

Главный уполномоченный подозвал пальцем своего заместителя.

— Попробуешь? — шепнул Кайланд на ухо Адамсону.

Поль скосил глаза в одну сторону, потом в другую и медленно кивнул.

Делегация продолжила путь. Бражко знакомил гостей со всем тем, чего на самом деле желает каждый. Гости недоверчиво-восторженно охали и качали головами. Молчаливо улыбались супруги Шлейхеры. Алана бесило внешнее сходство Густава с Бражко. «Хорошо, — думал он, — есть отличия». Густав был помоложе, волосы чуть посветлее, да и нос — длинный, чуть вздернутый кверху.

— Я проголодался, — неожиданно объявил Жан Понье и остановил шаг. — Может, пора, наконец, в гостиницу?

Питание в жизни Жана занимало главное место. Вдохновение в области чревоугодничества обременило доктора экономики тройным подбородком. Прослойка жира образовалась и на затылке, отчего волосы отказались расти даже там. Круглый, как колобок, из-за тонких губ и выпученных безбровых глаз он напоминал жабу.

— Поесть можно на любом углу, — сказал Бражко. — Видите те фиолетовые ящики? Более трех тысяч блюд староземлянской кухни! И еще семьсот двадцать шесть — для нечеловеческой формы разума.

Понье нежно погладил собственное горло, чуть отвисшее, как резонатор самца земноводного.

— Это интересно… — произнес он.

— Вперед! — бойким голосом призвал Бражко.

— Это мне нравится! — заявил с набитым ртом Жан Понье несколько минут спустя.