Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

— Революционный Комитет поручил мне ознакомить вас с постановлением Штаба национального спасения, — отозвался Углов и, поправив пенсне, зачитал: «Ввиду обострения обстановки на фронтах и угрозе реставрации кровавой диктатуры, Штаб национального спасения постановляет: бывшего Президента страны признать виновным в кровавых насилиях над собственным народом и приговорить к высшей мере наказания — расстрелу».

— Это незаконно! — выкрикнул Президент в крайнем возбуждении. — Я категорически протестую! Требую открытого судебного процесса!

Кто-то вложил в руку Вяткина холодную, ухватистую тяжесть револьвера, шепнув:

— Ваша цель — дамочка с песиком. Постарайтесь прямо в сердечко, чтоб не мучилась.

— Позвольте! — выкрикнул, колыхнув животом, врач. — Медицина всегда была вне политики! Прошу меня немедленно освободить!

— А меня за что? — завопила вдруг горничная. — Да я их всех терпеть не могу! Сидят себе на пляже, а ты снуешь челноком. То кофе им подай, чтоб не остыло, то мороженое, чтоб не растаяло! От коттеджа до моря триста метров, а у меня тромбофлебит!

— Я автор всемирно известного салата «Великий Октябрь»! — подхватил повар, негодуя дряблыми щеками. — У меня было будущее! А чего хорошего получилось? Ни семьи, ни личной жизни. Все отдано Кремлю.

— Вилку за обедом уронят — так ни в жисть не поднимут! — добавила горничная. — С какой стати мне за них умирать?!

К ней присоединились телохранители, и обслуга подняла невообразимый гвалт, смысл которого сводился к единодушному желанию покинуть хозяина.

— Служить у них было хуже царизма! — заключил повар.

И до Вяткина вдруг дошло, что событие почти столетней давности, когда в подвале купеческого дома свита последнего российского царя предпочла разделить с ним смерть, и нынешнее оголтелое предательство Президента обслугой — свидетельство необратимой духовной деградации народа, измордованного революциями и реформами.

— Обслуживающий персонал может покинуть помещение! — приказал Углов, складывая «расстрельную» бумагу и пряча в карман тужурки.

Президентская челядь, толкаясь, устремилась на выход.

— Приготовиться! — скомандовал комиссар, извлекая из кобуры наган.

— Нет! — выкрикнул Вяткин, преодолев, наконец, свою почти гипнотическую скованность и отшвырнул револьвер в угол комнаты. — Я не стреляю в женщин, детей и стариков!

И сделав несколько бесчувственных шагов, встал с семьей Президента. Грянувший затем залп отбросил его к стене и, сползая по ней на пол, поэт видел перед глазами искристые, быстро гаснущие звездочки. «Это похоже на салют» — была его последняя мысль.

⠀⠀ ⠀⠀

●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●

⠀⠀ ⠀⠀

Об авторе

⠀⠀ ⠀⠀

Прозаик. Окончил в 1960 году МГУ им. Ломоносова, а в 1981 году — Высшие литературные курсы при Литературном институте им. Горького. Профессиональный писатель, член Союза писателей СССР с 1977 года, ныне состоит в Союзе писателей Москвы и Союзе писателей XXI века. Член Русского Пенцентра.

Автор книг «Потерять и найти (1984), «Дальше пойдешь один» (1987), «Заглянуть в колодец» (1988), «След на песке» (1988), Соцбыт» (1991), «Каземат» (1995), «Миф» (1996), «Дневные любовники» (2000), «Падение Икара» (2005), «Казанова Лосиного острова» (2010) и др.

⠀⠀ ⠀⠀

Дмитрий Тюлин Цена коммунизма

Мистер Квакистон остановил беговую дорожку, достал из кармана штанов мокрый от пота платок и в очередной раз протер себе лоб. Мистер Дарисс повторил его движения.

— Никак не могу взять в толк: какого черта вы изводите себя на этом тренажере? — пропыхтел, тряся тройным подбородком, мистер Квакистон.

Мистер Дарисс пожал плечами.

— Папа приучил к физкультуре…

— Кого — папа, а кого — ожирение! Знаешь, этот тренажер меня сильно взбесил, и вот что я подумал: с коммунизмом нужно разобраться! Не будь я Сиршоу-Квакистон-Эгегард!

— Может, разумнее будет оставить их в покое? — осторожно высказал мнение мистер Дарисс.

— К черту! Тем более, мой прадед — коренной староземлянин. Я просто обязан вернуть планету предков!

— Все мы в каком-то колене — староземляне, — напомнил мистер Дарисс. — А товарищ Иванов с дружками не продадутся за деньги.

— Я и не собираюсь покупать ни Иванова, ни его товарищей. Мне нужна Земля-старушка и коммунизм!

— Боишься, все рабочие риолодловых рудников убегут от тягостного труда в райский уголок?

Мистер Квакистон грозно сдвинул брови.

— Не шути так, — скрипуче произнес он. — Риолодл… Старая Земля зависима от риолодила, не так ли?

— Зависима.

— Ни одно оружие не в силах справиться с риолодлом. Правда?

— Угу.