Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

— Теперь мы равны в званиях, командор Рольсен, — сказал он наконец, — Но по праву старшего по возрасту, по обязанности начальника и по привилегии человека, ушедшего с Земли, я советую, приказываю и завещаю тебе быть и оставаться прежде всего мыслящим существом, потом — человеком, землянином, и уж только в последнюю очередь — офи-цером-исследователем. Что бы ни случилось…

— А теперь, — тут Рольсен в первый и последний раз увидел улыбку на лице своего командира, — у тебя есть время поиграть в свои игрушки. Затем буди Энн. Она славная девушка, и ты за нее в ответе — опять-таки что бы ни случилось. Это — приказ. И последнее. Все сведения о «Чивере» и его экипаже, что удалось найти на Земле, — на этой пленке. Они не секретны. У Энн есть дубль.

Главный подтянулся, блеснув своей знаменитой выправкой, и вскинул руки в воинском салюте — прямо перед собой, открытыми ладонями к Рольсену, словно пытаясь обнять его.

— Прощай, командор. Счастливого космоса.

Голограмма кончилась. Прошли сигналы снятия грифов. Коммуникатор сообщил, что готов передавать сведения об объекте «Чивер», но Рольсен остановил кассету и перемотал ее к началу, чтобы еще раз увидеть лицо Главного, услышать его глуховатый голос. Ему впервые пришлось работать с информацией такого рода, и он просто забыл, что она уничтожается сразу же по предъявлении. Пленка впустую дошипела до начала открытого текста и автоматически остановилась. Рольсен опустошенно посмотрел вокруг. Ему необходимо было успокоиться, взять себя в руки. Раскрытая дверца сейфа задержала его взгляд. Машинально, механически он запустил руку внутрь, достал наугад одну из коробочек и поставил ее в коммуникатор вместо спецкассеты. Он едва смог дождаться, пока проскочит раккорд. Медленно, один за другим в пустом пространстве каюты стали появляться, сменяя друг друга, его «игрушки». Старинные, напоминающие обычные жестянки, выкрашенные флюоресцирующими красками. Суперсовременные, почти сплошь состоящие из микросхем и пленочных источников автономного питания. Сделанные в стиле «ретро», бывшем модным столетие назад, экзотических форм и цветов, но, конечно, начиненные техникой на всю свою стандартную двухмиллиметровую толщину. Разложенное по сериям и годам выпуска, ранжированное по степени сохранности, каталогизированное и пронумерованное, проплывало перед Рольсеном его богатство, его сокровище, предмет его постоянного внимания и беспокойства. И на этот раз рассматривание коллекции, хотя это и были всего лишь голографические копии, которые нельзя даже подержать в руках, принесли ему почти полное успокоение. «Главный и тут рассчитал верно, — подумал он. — Старик знает меня лучше, чем я сам». Эта мысль принесла надежду, что и дальше все пойдет по продуманному плану, как это всегда и бывало.

И именно в этот миг взвыла аварийная сигнализация, замигали лампы на панели вызова и стены каюты заходили в омерзительной дрожи, словно корабль попал на гигантский вибростенд, включенный на максимальные амплитуды. Однако, когда Рольсен — это заняло не более минуты — добрался до пульта управления, приборы вновь показывали норму. Он отключил ревуны и световые индикаторы опасности, провел все контрольные и зондирующие тесты и только тут вспомнил об Энн. События последних минут настолько выбили его из колеи, что он, включив с пульта программу срочного пробуждения, ворвался в ее каюту безо всякого предупреждения.

Энн мирно просыпалась, вся теплая и домашняя. Странной грушевидной формы медальон, который она не снимала даже в анабиованне, мерно поднимался и опускался на ее груди в такт дыханию, короткие золотистые волосы разлохматились, сбились набок, полные, немного капризные, как у ребенка, губы приоткрылись и, видно, что-то хотели во сне сказать смешное и доброе. Волна нежности захлестнула Рольсена. Каким бы идиотским псевдонаучным языком ни составляли свои бумаги теоретики ЭРЭ, но дело они знали. Еще не было случая, чтобы хоть один пилот с неприязнью думал о перспективе оказаться перед необходимостью выполнять требование пресловутого 26 параграфа полетной инструкции. Подбор экипажа шел не только на психологическую, но и на всякую иную совместимость, врачи, психологи, психиатры и десятки других специалистов долго и дотошно исследовали каждого из сотрудников ЭРЭ, прежде чем выдать допуск к участию во внегалактических экспедициях. Но уж зато ошибок в их рекомендациях не водилось.

Энн сладко потянулась и, просыпаясь, посмотрела на Рольсена радостно и спокойно. Он непроизвольно протянул к ней руки. Счастливо улыбаясь, Энн прижалась к нему и прошептала в самое ухо:

— Все в порядке, командор. Все в полном порядке.

⠀⠀ ⠀⠀

10.10.10/3030/VL Передано кодом «Ч»:

⠀⠀ ⠀⠀

«БЛАГОДАРЮ ГРУППУ СВЯЗИ ЗА ОПЕРАТИВНУЮ ПРОКЛАДКУ НУЛЬ-КАНАЛАВ СЛОЖИ В УСЛОВИЯХ НЕЗНАКОМОЙ ПЛАНЕТЫ. ВЫРАЖАЮ ОСОБУЮ БЛАГОДАРНОСТЬ СПЕЦКОМАНДЕ ЗА УМЕЛОЕ ЗАВЕДЕНИЕ ТРАЛА И РАСПРЯМЛЕНИЕ МАГНИТНОГО ПОЛЯ ЛОВУШКИ, ВЫПОЛНЕННОЕ ЗА ВРЕМЯ, ВДВОЕ НИЖЕ НОРМАТИВНОГО. ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ НУЛЬ-ФЛОТА ОБЪЯВЛЯЕТСЯ ПЯТИМИНУТНАЯ ГОТОВНОСТЬ ПЕРЕД ВЫСАДКОЙ ДЕСАНТА НА ПЛАНЕТУ ГРУСТКИН».

⠀⠀ ⠀⠀