Золоченые

Я не умру здесь, в этом ужасном месте. Я не умру, пока не узнаю о себе правду. Я выживу и буду выживать столько, сколько потребуется, чтобы покинуть это место, найти того, кто станет обо мне заботиться, как суженый Катьи о ней. Я просто в кои-то веки должна быть храброй. Все, что мне нужно, это наконец проявить храбрость.

Вытаскиваю одну из приколотых сбоку моего одеяния булавок и вонзаю себе в ладонь.

Острая боль обжигает, но я даже не морщусь. Проведенные здесь две недели сделали меня жестче, закалили кожу. Из нее сочится золото, и я вытираю его о свою грудь, отмечая то самое место, где меня порезали бы во время Ритуала Чистоты. Кровь блестит, проклятое золото, которым я истекаю теперь, истекаю не ради кого-то, а во имя себя самой.

– Что ты дела… – начинает какая-то девчонка, но я не обращаю на нее внимания.

– Я – демон! – заявляю я. – И я переживу все, чтобы получить отпущение грехов и жизнь для себя.

– Я тоже, – раздается у меня за спиной голос Белка-лис, и когда я поворачиваюсь, она тоже поднимает окровавленную ладонь, а в глазах отражаются те же чувства. – Я – демон.

– Я – демон, – вторят близняшки, и на груди каждой блестит золото.

И теперь другие девчонки делают то же самое. Даже Бритта и Катья, которые сначала были в полном ужасе, подходят ко мне с окровавленными ладонями.

– Я – демон, – говорит Бритта, вытирая руку о грудь.

Новобранцы перешептываются, сбитые с толку, встревоженные этим внезапным, полным крови зрелищем, но волну уже не остановить.

– Демон! Я – демон! – восклицает каждая, вскрывая свою золотую кровь.

Кровь, о проклятии которой нам так долго твердили. Кровь, которая связывает нас друг с другом.

Не успеваю оглянуться, как все девчонки встают рядом.

Они истекают кровью.

И когда на этот раз мы бежим вместе, никто не сдерживается.

* * *

Когда я иду завтракать, рядом вдруг возникает незваный гость. Кейта.

– Интересная была речь, – произносит он как ни в чем не бывало. – Человеческие девушки или демоны. Умелый способ подвигнуть остальных…

Я застываю на полушаге, стараясь не обращать внимания на знакомые пронзительные вопли вдали, и смотрю на него. Мы стоим у входа в пещеры, где держат смертовизгов, и они как всегда возбуждены.

– Однако есть ложка дегтя, – негромко продолжает Кейта. – Командующие, возможно, не станут благосклонно смотреть на то, как любая из ваших слишком уж остро воспринимает свое наследие, Дека.

Меня охватывает страх, но я гоню его прочь. Я устала бояться.

– Это угроза? – интересуюсь я.

– Нет, предупреждение.

– Тогда приму к сведению.

На губах Кейты мелькает что-то похожее на улыбку, и он подходит ближе.

– Ты знаешь, я чувствую облегчение.

– Почему? – спрашиваю я с любопытством.

Он пожимает плечами.

– Когда нас сделали напарниками, я подумал, что ты слишком нежная, чтобы стать солдатом.

– Слишком нежная? – изумленно повторяю я.

Никто не называл меня хрупкой с того момента, как моя кровь обернулась золотом.

– Я – алаки, – напоминаю ему.

Кейта кивает:

– Может, и так, однако не все годятся убивать смертовизгов.

– А ты?

Кейта пожимает плечами.

– Говорят, я хорошо их уничтожаю, – просто отвечает он. В его глазах горит абсолютная вера. Он явно многое умалчивает. – Я беспокоился, что ты не приспособлена для этого, что на поле боя ты станешь обузой. Возможно, я ошибался, возможно, ты сумеешь противостоять страху.

Спокойная уверенность в его взгляде меня раздражает, но я знаю, что лучше мне этого не показывать. И я мило ему улыбаюсь.

– Ты знаешь, я тоже испытываю облегчение.

– Почему это?

– Боялась, что ты слишком хорошенький, чтобы марать руки.

Кейта слегка распахивает глаза от удивления и на мгновение приподнимает уголки губ.

– Что ж, мы оба полны сюрпризов, не так ли? – отзывается он и уходит.

15

С каждым шагом предвкушение разгорается все сильнее. Я в библиотеке, темной, мрачной комнате на верхнем ярусе Варту-Бера, с Бриттой, Катьей, Белкалис и близняшками, которые дружно присоединились ко мне, чтобы проверить, упомянута ли моя мать в «Геральдике». Полки со свитками простираются насколько хватает глаз. Мое сердце бьется в лихорадочном, взволнованном ритме, нутро скручивает от тревоги. Возможно, мне следовало просто набраться смелости и обратиться со своими подозрениями к матроне Назре или кармоко Тандиве. Это намного проще, чем прийти сюда в страхе и нетерпении. Но нет, матрона Назра – слишком злобная, а кармоко Тандиве – слишком пугающая. Лучше отправиться сюда с друзьями.

– Поверить не могу, что мы наконец-то здесь! – пищит от волнения Бритта. – Еще чуть-чуть – и ты получишь все ответы!

– Или ничего, – хмыкает Белкалис, – потому что вы раздули балаган на пустом месте, а то, что мы тут в наш единственный лунный день – точно тот еще балаган.

Уж кто-кто, а Белкалис всегда выскажет вслух мои самые глубинные страхи.

– Вот надо тебе вечно быть такой громкожопой? – цокает языком Катья.

– Громкожопой? – остановившись, смотрит на нее Белкалис. – Это ты только что выдумала?

– Нет, я выдумала, – вмешивается Адвапа. – Довольно уместно, тебе не кажется? Есть в слове определенный…