Золоченые

За эти недели я мельком видела такое уже множество раз: матрона Назра сдирает кожу со спин послушниц так легко, как будто чистит лимон. Я видела, как стекает золотая кровь, слышала жалобные крики тех, кому не повезло испытать наказание, а потом тишину. Страшную, ужасную тишину.

«От страданий демоны только сильней», – всегда объясняет матрона и кривит губы в зловещей ухмылке. Если так, то все алаки Варту-Бера должны быть уже закалены как сталь. Раздается новый крик, и я стискиваю кулаки так крепко, что вот-вот лопнет кожа. Сперва куцая запись о матери в «Геральдике», теперь это. Что еще мне придется вытерпеть, прежде чем закончится этот несчастный день?

– Не слушай, – говорит Кейта, бросая на меня взгляд, и уходит вперед со связкой атик в руках – атикой называется наш длинный тренировочный меч. Он и еще двое уруни помогают нам вернуть их в оружейную комнату перед уходом в казармы. – Просто сдвинь на задний план.

От его слов моя кровь закипает гневом. Пусть мы заключили шаткое перемирие, Кейта мне не друг. Очень мало кто из мальчишек годится нам в друзья. После утренней пробежки они относятся к нам настороженно, они боятся нашей силы. Теперь они знают, насколько она больше – и будет только расти.

– Тебе легко говорить, – поворачиваюсь я к нему. – Не с вас-то шкуру спускают.

– Но мы не умеем возрождаться, – фыркает Акалан, уруни Белкалис, высокий и крепкий северянин, который своим кислым благочестивым видом напоминает мне старейшину Дуркаса в самые ханжеские моменты.

– Даже если так, – хмыкает в его сторону Бритта, – а на самом деле вовсе нет, вас-то все равно не накажут, и вы это знаете.

– И правда, – соглашается Катья. – Мальчиков никогда не наказывают. Даже если девчонки погибают.

– Но Ойомо запрещает новобранцу вкусить безграничность, – добавляю я. – Тогда-то шкуру спустят с каждого в отряде.

– Хочешь, чтобы мы все сейчас истекли кровью? – презрительно усмехается Акалан. – Чтобы мы страдали, как…

– Не будем ссориться, – быстро и как всегда мягко вмешивается Сурем, уруни Катьи. Тот самый юноша, который так и не стал моим напарником, улыбчивый, украшенный татуировками уроженец запада. – Мы уже почти возле оружейной. Давайте просто…

Голос Сурема резко пропадает, вытесненный зловещим покалыванием по коже. Я вмиг его узнаю. Смертовизги… но не те, что сидят в пещерах под Варту-Бера. Сердце бешено колотится, я следую к стене, к которой меня ведут чувства, и сразу же вижу крадущиеся по камням четыре ужасно знакомые фигуры. Сквозь окутывающий их туман блестят белые шкуры.

Это прыгуны – смертовизги, которые наскакивают на жертву и разрывают ее на части когтями и зубами, – они на стенах, прямо как нас много раз предупреждали. Остальные, похоже, пока ничего не замечают.

Чудовища куда крупнее, чем те, с которыми тренируются послушницы, – руки мускулистые и здоровенные, их глаза цепко смотрят сквозь темноту. Так вот в чем разница между пленным смертовизгом и вольным. Я уже почти забыла, но теперь зрение обостряется, давая увидеть их яснее, слух не пропускает ничего, кроме тихих, вкрадчивых шагов. Я сразу же перетекаю в боевое состояние, как учила кармоко Хуон. Чтобы его вызывать, мне не нужна пробежка, оно возникает инстинктивно.

Я кладу на землю лишние теперь атики, медленно, чтобы не привлечь внимание смертовизгов. Чувствую, как на меня устремляется взгляд Кейты. Впервые вижу его таким настороженным вне тренировки. Может, он тоже ощущает чудовищ, холод их тумана, который подползает все ближе.

– Дека, что там? – шепчет Кейта.

Бросаю взгляд на стену.

– Смертовизги, четверо на западной стене, все прыгуны и огромные.

Все испуганно цепенеют, а я быстро подсчитываю шансы. Шестеро нас против четверых чудовищ. Чтобы положить одного смертовизга во время вылазки, нужно три-четыре девушки. И мечи у этих девушек обычно настоящие.

– Мы в меньшинстве, – шепчет Бритта. – Надо бежать в Главный зал, бить тревогу!

Кейта кивает, с прищуром вглядываясь во мрак и пытаясь их различить. Он, как и другие юноши, неспособен так хорошо видеть в темноте, как мы, алаки.

– Ребята, – поворачивается он к остальным, напряженно замершим, – я их не вижу, поэтому бежим по команде Деки. И делаем это тихо.

– Но!.. – вскидывается Акалан.

Кейта сурово его обрывает:

– Мы здесь одни, без настоящего оружия и шлемов, чтобы защититься от воплей. По команде Деки, – повторяет он, кивая в мою сторону.

Первый смертовизг только ступает на землю. Заметив, что я его вижу, он поднимает взгляд, и его глаза встречаются с моими. И в них что-то хищное и разумное. Чудовище разевает пасть.

– Давай! – кричу я, срываясь с места.

Мимо размытым пятном, вырываясь вперед, в ужасе проносится Катья.

– Смертовизги! – вопит она, в панике позабыв наставления Кейты. – Смертовизги напад…

В нее врезается массивная белая фигура, и Катья кувырком летит в кусты. Едва она падает, смертовизг бросается следом, но Сурем быстро отбивает его удар, вскинув атику. Смертовизг шипит, злобно обнажая зубы и когти.

– Чтоб тебя, Катья! – рычит Кейта, бросаясь к ней.