Золотая легенда. Том I

В легендарии Жана де Майи (X) подробно рассказано о происхождении Иоанна, о его призвании среди брачного пира, о проведи и чудесах апостола. Притчу об Иоанне и его ученике, ставшем разбойником, излагает Евсевий Памфил со ссылкой на Климента Александрийского (Церковная история, III, 23)[475]. Эту легенду кратко пересказывает Винсент из Бове в Историческом зерцале (X, 42). Он же приводит свидетельство Гелинанда о том, как Иоанн Богослов записывал текст Евангелия (X, 41).

Рассказ о неразумном юноше, осудившем отдыхающих монахов, заимствован из XXIV книги Собеседований Кассиана. Этот пример неоднократно встречается в житийной литературе. Он буквально иллюстрирует известное изречение Горация: Non semper arcum tendit Appollo (Horatius. Carmina II, 10, 19) — «Не всегда Аполлон напрягает лук».

Глава X. О невинно убиенных младенцах

В рассказе о Рождестве Христовом и событиях, связанных с этим праздником, Иаков Ворагинский использует три основных источника. Это Схоластическая история Петра Коместора, Гомилия VI На Матфея 19, 2 Ремигия Оксерского и Толкование на святого Матфея Евангелиста Иоанна Златоуста.

Композиция легенды сложилась под влиянием Схоластической истории. Петр Коместор завершает книгу, посвященную истории Маккавеев, рассказом об Ироде и его сыновьях (Petrus Comestor. Libri Machabeorum XV-XXVI //PL Vol. 198. Col. 1531-1538). Далее следует книга о событиях евангельской истории. Из нее заимствован рассказ о волхвах, обманувших Ирода, и рассуждение о предполагаемом возрасте младенцев Вифлеемских (Petrus Comestor. Historia Evangelica, X-XI //PL Vol. 198. Col. 1543-1544A). В легендарии Жана де Майи (XI) также пересказаны главы Схоластической истории Коместора.

Средневековые легенды о Рождестве Христовом основаны на текстах апокрифов. Легенда о дереве, склонившемся перед Марией и Младенцем, приведена в Схоластической истории и Историческом зерцале Винсента из Бове.

В апокрифической Книге о Рождестве Блаженнейшей Марии и детстве Спасителя подробно описаны чудеса, произошедшие на пути в Египет. Об одном из них рассказывает Винсент из Бове: «За день до того, как Ирод избил младенцев, ангел во сне предупредил Иосифа, чтобы тот с Матерью и Младенцем отправился через пустыню в Египет. Они подошли к некоей пещере и остановились немного отдохнуть. Мария сошла с седла и села, держа на руках Младенца Христа. Вместе с ними в путь отправились три отрока и одна девица. И вот из пещеры той вдруг выползло множество драконов. Увидев их, отроки закричали. Тогда Господь Иисус, Которому не было и двух лет, поднялся и встал на ножки перед ними. Драконы поклонились Ему и ушли прочь. Также и львы и пантеры поклонялись Ему и следовали за Ним» (Vincentius Bellovacensis. Speculum Historiale, VI, 94).

Глава XI. О святом Фоме Кентерберийском

Легенда посвящена святому Фоме Бекету, архиепископу Кентерберийскому (1118 — 29 декабря 1170 г.)[476].

Наряду с жизнеописаниями святых Франциска, Доминика и Петра Мученика, легенда о Фоме Кентерберийском принадлежит к кругу текстов о «новых» святых, канонизированных в XII-XIII вв. История Фомы Бекета следует непосредственно за легендой о невинно убиенных младенцах Вифлеемских. Читатели Золотой легенды не могли не отметить особого символического значения дня его памяти. Известие об убийстве архиепископа на ступенях алтаря кафедрального собора потрясло средневековый мир. В 1173 году Папа Александр III причислил Фому Бекета к лику святых. Слава о чудесах, совершавшихся над могилой святого Фомы, привлекала в Кентерберийское аббатство бесконечную чреду паломников. О почитании мощей святого свидетельствуют многочисленные реликварии, созданные в мастерских Лиможа на рубеже XII—XIII вв. Изображение архиепископа есть на мозаиках апсиды собора в Монреале (XII в.), на Сицилии. Фигура святого стала символом противостояния духовной власти тиранической власти светских государей. «Он претерпел страдания за Церковь, в церкви, в святом месте, в священное время, на руках у священнослужителей и верных, дабы святость претерпевшего страдания и жестокость его гонителей была явлена всем», — указывает Иаков Ворагинский.