Золотая легенда. Том I

«Немного погодя он встретил получеловека, полуконя, который, как полагают поэты, зовется гиппокентавром. При виде его Антоний укрепил чело спасительным знамением и произнес: «Эй, скажи мне, в каком краю обитает раб Божий?». Тот же, бормоча на варварском наречии нечто неведомое и скорее коверкая слова, чем выговаривая их, старался, чтобы речи, произносимые его внушающими страх устами, звучали сколь возможно приветливее. Протянув вперед правую руку, он указал желанный путь и тотчас, поспешно ускакав в широкие поля, с быстротой птицы скрылся из глаз изумленного старца. Нам доподлинно не известно, диавол ли обманным образом явил его, дабы устрашить Антония, или же, как то часто бывает, существо это породила пустыня, изобилующая многими диковинными животными.

Потрясенный Антоний продолжил свой путь, не переставая размышлять о том, что увидел. Вскоре на каменистом склоне он заметил невеликого ростом человечка, горбоносого, с заостренными рожками на лбу, у которого нижняя часть тела завершалась козлиными ногами. Пораженный этим зрелищем, как добрый воитель, старец поднял щит веры и оградил себя броней надежды. Но вдруг это существо протянуло страннику пальмовые плоды, как бы в залог мира. Поняв добрые намерения незнакомца, Антоний остановился и спросил его, кто он такой. В ответ старец услышал: «Я — смертный, один из обитателей пустыни: прельщенные многими заблуждениями язычники знают нас под именами фавнов, сатиров и инкубов. Я пришел к тебе как посланник от всех моих собратьев. Просим тебя, чтобы ты помолился за нас Богу, общему для всех живых существ, ибо мы знаем, что некогда Он пришел ради спасения мира, и по всей земле прошли слова о деяниях Его (Пс 19 (18), 5).

Пока он так говорил, престарелый путник орошал лицо обильными слезами, изливавшимися от великого и невыразимого ликования сердца. Ибо радовался он о славе Христа, о погибели сатаны и равно дивился, что может понимать услышанные речи. Ударяя посохом оземь, говорил он: «Горе тебе, Александрия, ибо ты почитаешь диковины вместо Бога! Горе тебе, город-блудница, куда со всего света стекаются демоны. Что ты теперь скажешь? Твари земные славословят Христа, ты же поклоняешься диковинам!». Не успел он закончить речь, как бодливое существо унеслось прочь, как на крыльях» (Hieronymus. Vita Sancti Pauli primi eremitae // PL Vol. 23. Col. 23-24).

Глава XVI. О святом Ремигии

Иаков Ворагинский рассказывает о святом Ремигии Реймсском (ок. 437-533) в XVI и CXLVII главах Золотой легенды. Обе главы посвящены праздникам святого: его блаженной кончине — 13 января и перенесению мощей — 1 октября. Текст Иакова Ворагинского восходит к Житию святого Ремигия, которое составил в IX в. Гинкмар, архиепископ Реймсский (Hincmarus Rhemensis. Vita Sancti Remigii Rhemorum Archiepiscopi //PL Vol. 125. Col. 1129-1188B).

Имя епископа Ремигия, «мужа великой добродетели», обратившего к вере народ франков «славой своей святости и заслугами веры», упомянуто в Мартирологе Узуарда (PL Vol. 123. Col. 645-646).

История святого Ремигия относится к циклу легенд о святителях и первых епископах Галлии и Германии (гл. XVII О святом Иларии, гл. XL О святом Ведаете, гл. CXXVIII О святом Аупе, гл. CXXX О святом Эгидии, гл. CXLVIII О святом Аеодегарии и проч.). Как правило, у Иакова Ворагинского подобные тексты весьма кратки и содержат отдельные, не всегда связанные между собой эпизоды из жизни святого, характеризующие его деяния и подвиг веры. Рассказ о святом Ремигии приведен в легендарии Жана де Майи (XIX) и в Историческом зерцале Винсента из Бове (XX, 10; XXI, 5-8).

Известно, что Ремигий происходил из знатной галло-римской семьи — его мать, блаженная Селина (у Иакова Ворагинского — «некая жена по имени Цилина»), была дочерью епископа Суассонского. Ремигий получил блестящее теологическое образование в Реймсе и в 22 года был рукоположен в епископы.

Легенда о крещении Хлодвига вошла в историческую традицию благодаря сочинению Григория Турского История франков (Gregorius Turonensis. Historia Francorum II, 27-31 // PL Vol 71. Col. 224-227). Еще до своего крещения Хлодвиг с большим уважением относился к Ремигию. Об этом свидетельствует сказание о драгоценном литургическом сосуде — Суассонской чаше, которую король обещал вернуть епископу из захваченной франками воинской добычи. Рассказ о Суассонской чаше дословно заимствован Григорием Турским из сочинения Гинкмара Реймсского, однако в Истории франков имя епископа не названо.

Предание о чуде со священным фиалом, который голубка принесла святому Ремигию во время крещения Хлодвига, также восходит к Гинкмару Реймсскому, который сравнивает крещение короля франков с крещением императора Константина Папой Сильвестром I.

Глава XVII. О святом Иларии