Золотая легенда. Том II

Некоторые люди, из почтения к Епифанию, подписывали осуждение книг Оригена, многие же отказывались. Один из них, Феотим, предстоятель Скифии, прославленный праведной жизнью, ответил так: «Я не потерплю, Епифаний, оскорблений тому, кто давно уже покоится с миром, и не дерзну святотатствовать, осуждая то, что наши предшественники не пожелали отвергнуть. Я не вижу дурного учения в книгах Оригена. Бесчестящие его потеряли разум. Афанасий[295], защитивший Никейский собор от ариан, называет Оригена свидетелем своей веры, совокупляя книги его со своими, и говорит: «Дивный и деятельный Ориген свидетельствует о Сыне Божием, что Он совечен Отцу».

Иоанн же не разгневался на то, что Епифаний вопреки канонам совершил в его церкви рукоположение. Он только просил, чтобы Епифаний вместе с прочими епископами был вместе с ним. Но Епифаний ответил, что не придет к Иоанну и не станет с ним вместе молиться, пока тот не изгонит Диоскора и не подпишет осуждение книг Оригена. Поскольку Иоанн отказался, его завистники все больше возбуждали против него Епифания. Потому Епифаний проклял писания Оригена, осудил Диоскора и стал обличать Иоанна за их защиту. Иоанн передал ему такие слова: «Ты многое сотворил вопреки канонам, Епифаний. Во-первых, ты совершил рукоположение в церкви, находящейся под моим началом. Затем, ты справлял в ней службу по собственному почину; приглашенный мною, ты отказался прийти. И ныне ты снова уповаешь на себя. Посему берегись, как бы не возникло волнение в народе и сам ты не испытал всех его опасностей». Услышав это, Епифаний удалился. Собираясь вернуться на Кипр, он передал Иоанну: «Надеюсь, ты не умрешь епископом». Иоанн же передал в ответ: «Надеюсь, что ты не вернешься на родину». Так и случилось. Ибо Епифаний скончался в пути, Иоанн же был вскоре низложен и закончил жизнь в изгнании.

У гробницы же святейшего мужа Епифания изгоняются демоны. Он был удивительно щедр к бедным. Однажды он раздал все богатства Церкви бедным, и ничего не осталось. Тогда некий человек неожиданно принес Епифанию кошель, полный денег, и удалился, так что никто не знал, откуда он прибыл и куда ушел.

Некие бедняки хотели обмануть Епифания, чтобы он подал им. Один из них упал навзничь, а другой, стоя рядом, оплакивал его как мертвого, жалостливо крича, что не имеет средств похоронить его. Случившийся рядом Епифаний помолился, чтобы покойник почил в мире, дал достаточно денег на похороны и, утешив того человека, удалился. Тот стал пинать лежащего, говоря: «Вставай, труд наш удачен, сегодня попируем на славу!». Он долго пинал товарища, пока не понял, что тот умер. Тогда он побежал к Епифанию и, рассказав о случившемся, просил воскресить умершего. Епифаний же, утешив его, все же не стал воскрешать покойника, чтобы впредь никто не чинил насмешек над слугами Божиими.

Когда Епифаний удалился из Константинополя, Иоанну доложили, что это императрица Евдоксия[296] возбуждала против него Епифания. Иоанн, воспламененный своим обычным рвением, произнес к народу проповедь, в которой всячески укорял женщин. Все восприняли эту проповедь как сказанную против императрицы. Узнав об этом, императрица пожаловалась государю, говоря, что нанесенное его жене оскорбление распространяется и на него самого. Взволнованный этим, император приказал созвать собор против Иоанна. Феофил быстро собрал епископов. Все враги Иоанна спешно стекались, называя его гордым нечестивцем. Все епископы, сошедшиеся в Константинополь, уже не рассуждали о книгах Оригена, но прямо восставали против Иоанна. Его призвали на собор. Он же решил избегать недругов и объявил о созыве Вселенского собора. Иоанна призывали еще четыре раза, но он уклонялся и готовил свой собор. Тогда его осудили, обвинив лишь в том, что, призванный, он отказался повиноваться. Прослышав об этом, народ сильно возмутился и не позволял вывести Иоанна из церкви, призывая к тому, чтобы дело было вынесено на больший собор. Государь приказал быстро взять Иоанна и отправить его в ссылку. Иоанн же, боясь волнений в народе, тайно сам предал себя на изгнание. Когда народ узнал об этом, поднялся сильный бунт, так что многие из прежних врагов Иоанна готовы были помиловать его, говоря, что оклеветан тот, кого они сами недавно желали видеть низложенным. Севериан, о котором мы упомянули прежде, уча в церкви, поносил Иоанна, говоря: «Если бы не было за ним другой вины, одна гордыня его — достаточная причина низложения».