Золотая легенда. Том II

В-шестых, это Евангелие было сохранено Девой. Как сообщает Лука, Пречистая Дева сохраняла многое в сердце Своем и тщательно собирала все слова Христа, чтобы впоследствии передать их тем, кто будет писать о Его земной жизни (Лк 2, 19.31). На то указывает Глосса: «Она разузнавала все, что было сказано о Господе или Господом либо содеяно Им, и сохраняла все в памяти, дабы, когда наступит время проповедовать и писать о Воплощении, Она смогла бы подробно изложить вопрошающим все, что происходило в то время». Также и Бернард, объясняя, почему ангел возвестил Деве Марии о том, что Елисавета зачала, говорит: «Для того Марии было возвещено о Елисавете, которая зачала, дабы она одновременно узнала о приходе в мир как Спасителя, так и его Предтечи и, удержав в памяти время и порядок происходящего, впоследствии более точно передала все пишущим и проповедующим. Ведь от начала Она была с высоты небес полностью наставлена в свершающемся таинстве»[365]. Считается, что евангелисты расспрашивали Марию о многом, и Она подробно им отвечала. Все сказанное особенно верно в отношении святого Луки, который вновь и вновь прибегал к Марии как к Ковчегу Завета, и Она удостоверила многое из написанного им, особенно то, о чем было известно только Ей. Это, прежде всего, рассказ об ангельском Благовещении и Рождестве Христовом и другие события, о которых повествует только Лука.

В-седьмых, Лука услышал многое от самих апостолов. Поскольку Лука, как известно, не находился со Христом и не был свидетелем всех деяний и чудес Христа, он написал свое Евангелие по рассказам апостолов, которые присутствовали при этом и подробно рассказали ему обо всем, как сам Лука указывает в Прологе, говоря: Как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова... и проч. (Лк 1, 2). Ведь было принято предоставлять двойное свидетельство как об увиденном, так и об услышанном, и потому, как указывает Августин, Господь пожелал иметь двоих евангелистов, свидетельствующих об увиденном, а именно Матфея и Иоанна, и двоих, свидетельствующих об услышанном, а именно Марка и Луку. И поскольку, согласно Августину, свидетельство, тех, кто увидел, тверже и вернее, чем свидетельство тех, кто услышал, два Евангелия, повествующие об увиденном, располагаются в начале и в конце, два же других Евангелия, свидетельствующие об услышанном, находятся между ними. Поскольку эти Евангелия как бы слабее, чем те, которые находятся по краям и содержат более точные известия, они расположены в середине для того, чтобы два крайних Евангелия подтверждали и укрепляли их свидетельства.

В-восьмых, Евангелие от Луки было в высшей степени одобрено апостолом Павлом. Ведь Павел одобрил его Евангелие, когда ссылался на него в подтверждение сказанного им самим. Иероним говорит в книге О знаменитых мужах: «Некоторые предполагают, что всякий раз, когда Павел говорит в своих Посланиях: Согласно моему Евангелию, он имеет в виду книгу Луки[366]. Он в высшей степени одобряет его свидетельство, когда пишет о Луке во Втором послании к Коринфянам как о брате, во всех церквах похваляемом за благовествование (2 Кор 8, 18).

В Истории Антиохии рассказано, что некогда жившие в Антиохии христиане запятнали себя многими позорными поступками. В то время город осаждали полчища турок, и его жители испытывали голод и множество страданий. Но когда они покаялись и полностью обратились к Господу, в церкви Святой Марии в Триполи молящимся явился некий муж, облаченный в сияющие белоснежные одежды. Когда его стали спрашивать, кто он, тот муж ответил, что он — Лука и пришел из Антиохии, куда Господь созвал небесное воинство, апостолов и мучеников, чтобы те защитили Его паломников. И тогда христиане, воодушевившись, полностью уничтожили войско турок.

CLVII. De Sancto Crysantho et Daria О святых Хрисанфе и Дарии

Хрисанф был сыном преславного мужа Полимия. Юноша был наставлен в христианской вере, и потому отец не смог вернуть его к почитанию кумиров. Он заточил сына в некоем покое вместе с пятью девами, которые должны были соблазнить юношу. Хрисанф помолился Богу, чтобы мерзостное чудовище плоти, сиречь вожделение, не одолело его, и все девы тотчас погрузились в сон. Они не могли ни пить, ни вкушать пищу, но когда их увели прочь, снова стали пить и есть.