Золотая легенда. Том II

Карканье — ворону, кваканье — жабе, тщеславному — слава.
Следую логике, ибо смерти она не боится.

Так Силон презрел мир и обратился к вере.

В-четвертых, из-за места, где был совершен грех. Августин говорил, что души несут наказание в тех местах, где они согрешили. Это очевидно из примера, который Григорий приводит в четвертой книге Диалогов. Однажды некий священник вошел в баню и встретил там незнакомца, готового ему прислуживать. Тот муж всегда заботливо помогал ему. Однажды, желая отплатить за труды и благословить его, священник передал ему гостию. Тот печально сказал: «Зачем ты даешь мне гостию, отче? Это святой хлеб, я не могу его есть. Некогда я владел этим домом, но после смерти отправлен сюда за свои грехи. Молю тебя, во искупление моих грехов пожертвуй ее Всемогущему Господу. Ты поймешь, что твои молитвы услышаны, когда придешь сюда мыться, но не найдешь меня». Священник в течение недели ежедневно служил мессу о спасении грешника и, вернувшись в баню, больше его не встретил[412].

В-пятых, благодаря молитве кого-либо из святых. Известно, что по молитве святого Патрика на земле в некоем известном месте возникло чистилище, о чем рассказано вслед за легендой о святом Бенедикте[413].

Второе рассуждение, связанное с этим праздником, касается жертв, приносимых усопшим. Здесь также надлежит рассмотреть три вопроса. Во-первых, о самих вспомоществованиях — каковы они, во-вторых — о тех, ради кого они совершаются, в-третьих — о тех, через кого они совершаются.

Что касается того, каковы вспомоществования, следует отметить, что есть четыре рода помощи, которые в наибольшей степени приносят пользу усопшим, а именно — молитвы верующих и друзей, щедрость милостыни, заупокойная служба и соблюдение постов.

Первый род помощи — молитва друзей. Насколько молитва друзей идет на пользу усопшим, ясно из примера, приведенного Григорием в четвертой книге Диалогов. В этом примере говорится о Пасхазии, муже удивительной святости и добродетели. Случилось, что Верховными понтификами одновременно были избраны два человека, но затем Церковь предпочла одного из них. Сам же Пасхазий по ошибке считал Папой другого мужа и придерживался этого мнения до своей кончины. Когда Пасхазий умер, некий бесноватый коснулся далматики, покрывавшей погребальное ложе, и тотчас исцелился. Много времени спустя Герман, епископ Капуи, ради выздоровления отправился в баню и нашел там диакона Пасхазия, готового ему служить. Увидев его, епископ сильно испугался и спросил, что делает в бане столь достойный муж. Тот уверил епископа, что считает справедливым наказание, которое ему присудили нести в этом месте. Затем Пасхазий прибавил: «Прошу тебя, помолись обо мне Господу. Ты узнаешь, что молитвы твои услышаны, если вернешься и не найдешь меня здесь». Герман молился за Пасхазия и, вернувшись в баню через несколько дней, больше его не встретил[414].

Петр Клюнийский рассказывает о некоем священнике, ежедневно служившем мессу за усопших. За это епископ осудил его и отлучил от богослужений. Однажды в день великого торжества епископ шел через кладбище к утрене. Внезапно мертвецы предстали перед ним, говоря: «Вот он, этот епископ! Мало того, что сам он не служит мессу за упокой наши душ, он лишил нас и нашего священника! Он точно умрет, если не вернет его!». Сняв со священника отлучение, епископ охотно стал служить мессу за усопших.

Кантор Парижский свидетельствует, сколь много благодати приносят умершим молитвы живых. Всякий раз, проходя через кладбище, он читал псалом за упокой душ усопших. Однажды, спасаясь от преследователей, он бежал через кладбище. Тотчас мертвецы восстали из могил, и каждый держал в руке орудие своего служения. Все мертвецы стали мужественно защищать Кантора, так что враги в страхе разбежались.

Второй род помощи — щедрая милостыня, подаваемая за усопших. В Книге Маккавейской рассказано, что некий сильный муж по имени Иуда праведно и благочестиво размышлял о Воскресении: он пожертвовал и отослал в Иерусалим двенадцать тысяч серебряных драхм как приношение за грехи усопших (2 Макк 12, 40-45).