Золотая легенда. Том II

Услышав это, Мацидиана, сделавшись как бы безумной от чрезмерной радости, лишилась чувств, а после, придя в себе, сказала: «Прошу вас, любезнейшие сыновья, поведайте мне, как вы избежали смерти». Они ответили: «Когда корабль потерпел крушение и мы носились по морю на какой-то доске, пираты подобрали нас в свою лодку. Затем, изменив наши имена, они продали нас одной почтенной вдове по имени Юстина. Она обращалась с нами, как с сыновьями, и позаботилась о том, чтобы мы обучались свободным искусствам. Наконец мы занялись философией и стали держаться некоего Симона Волхва, который учился с нами. Когда же мы познали его лживость, то совершенно оставили его и через Закхея сделались учениками Петра».

На следующий день Петр взял с собой троих учеников, Климента, Акилу и Никиту, и пошел в некое потаенное место, чтобы помолиться. С ними заговорил какой-то старец, досточтимый, но бедный: «Мне жаль вас, братья, — сказал он, — ибо вижу, как под видом благочестия вы тяжко заблуждаетесь. Ведь Бога нет, и почитание Его бесполезно, нет Провидения в мире, но только случай и планида совершают все. На своем примере я с очевидностью понял это, более других сведущий в изучении астрологии. Поэтому не заблуждайтесь: молитесь вы или нет, что уготовала вам судьба, то с вами и будет». Увидев старика, Климент был поражен в душе, ибо ему казалось, что он видел его прежде.

По поручению Петра Климент, Акила и Никита долго спорили со старцем и приводили ему очевидные доказательства в пользу Провидения. Из почтения они часто называли его отцом. Тогда Акила сказал: «Зачем мы зовем его отцом, когда в заповедях написано, чтобы на земле мы никого не называли отцом?». И затем, взглянув на старика, сказал: «Не сочти оскорблением, отче, что я обвинил моего брата за то, что он назвал тебя отцом. Ибо нам заповедано не называть никого этим именем». Когда Акила произнес это, все собравшиеся засмеялись вместе с Петром и стариком. Когда же он спросил о причине смеха, Климент сказал: «Потому что, называя старика «отче», ты делаешь то, в чем обвиняешь другого». Но Акила отрицал это, говоря: «Воистину не знаю, назвал ли я его так».

Когда было приведено уже достаточно аргументов о Провидении, старец сказал: «Я бы непременно поверил в Провидение, но знание мое не позволяет согласиться с этой верой. Ведь мне известен мой гороскоп и гороскоп моей супруги, и я знаю, что гороскоп предсказал каждому из нас. Узнайте же и вы о положении звезд в момент рождения моей жены, и найдете то расположение, согласно которому все и произошло. Ибо жена моя имела Марса с Венерой в центре, Луну же на западе в доме Марса и в области Сатурна. Такое положение светил производит на свет прелюбодеек, заставляет влюбляться в собственных рабов, отправляться в чужие края и тонуть в море. Так все и произошло. Она связала себя любовью с рабом, боясь опасности и позора, бежала вместе с ним и погибла в море. Как рассказал мне брат, сначала она влюбилась в него, но, поскольку он отверг ее, обратила свою похоть на раба. Однако не стоит ставить ей это в вину, ибо совершить подобное ее вынудил гороскоп». И он рассказал, как жена измыслила сон и как по пути в Афины она с детьми погибла в кораблекрушении.

Когда же сыновья хотели броситься к нему и открыть правду, Петр удержал их, говоря: «Молчите, доколе мне не будет угодно». Петр сказал старцу: «Если сегодня я представлю тебе супругу твою непорочной вместе с тремя твоими сыновьями, уверуешь ли, что гороскоп есть ничто?» Тот ответил: «Как невозможно, чтобы ты представил все, что обещал, так невозможно, чтобы некое событие случилось не по гороскопу». Петр же сказал ему: «Вот этот юноша — сын твой Климент, а эти двое близнецов — Фаустиниан и Фауст». Тогда старик обмяк телом и упал, сделавшись бездыханным. Бросившись к нему, сыновья принялись целовать его, боясь, как бы отец не умер. Наконец, придя в себя, он по порядку услышал обо всем случившемся. И тут внезапно пришла жена его и стала со слезами восклицать: «Где муж мой и господин мой?». Когда она, как бы в безумии, так восклицала, старец подбежал к ней и обнял, проливая обильные слезы.

И вот, пока они пребывали вместе, к ним пришел некто с известием, что Апион и Амбион, весьма дружные с Фаустинианом, остановились на острове, а с ними и Симон Волхв. Фаустиниан, весьма обрадовавшись, пошел навестить их. Но тут пришел вестник и сообщил, что прибыл слуга кесаря, чтобы разыскивать всех волхвов и предавать их смерти. Тогда Симон Волхв по ненависти к двум ученикам, которые его оставили, чарами наложил подобие своего облика на Фаустиниана, чтобы все стали считать того не Фаустинианом, но Симоном Волхвом. Сделал он это затем, чтобы слуги кесаря схватили и убили Фаустиниана вместо него. Сам же Симон покинул те края. Когда Фаустиниан вернулся к сыновьям и Петру, те ужаснулись, глядя на лицо Симона, но слыша голос своего отца. Один только Петр видел его истинный облик.