Золотая лоция

Лицо и весь облик Рагдая преобразились: кудесник сделался воплощением ловкости, мощи, расчёта. Рагдай ринулся вслед подраненному авару, который злобно крутил кистенём и пытался развернуть коня средь зарослей под скалой. Авару это удалось, удалось даже кинуться вскачь, с намерением сбить врага копытами, но Рагдай отпрянул под левую руку всадника, занятую поводом, без усилия увернулся от свистящего кистеня, от лошадиной груди и ударил коня в живот от стремени до паха, рассекая его пегую шкуру. Врозь разлетелись кровавые брызги. Конь рухнул через шаг мордой в тропу, переворачиваясь через шею, выбрасывая всадника. Авар, растопырив руки, потеряв оба стремени, но всё ещё цепляясь за повод, мгновение летел вперёд над упавшим конем, потом ударился о землю, словно мешок с камнями, при этом оружие и доспехи его упали чуть позже. Ещё через мгновение, закончив переворот, на него рухнул конь и забился в агонии. Авар более не шевелился. Он распластался, обнимая траву, животом вниз, а голова его при этом была неестественно повёрнута в сторону и вверх, в небо, глаза сделались очень большими, но белыми, без зрачков, а изо рта густо полилось что то чёрное, вязкое, с пеной. Он был мёртв.

Лишь только Рагдай это осознал, как ему пришлось падать на колени, уходя от умелого удара копья второго всадника, того, что гарцевал на иссиня вороном коне. Этот авар был с виду старше, громадней и с конём был одним целым, а после того, как пеший враг ловко обрубил жало копья, он понял, что противник умеет использовать малое пространство и для того, чтоб убить его, нужно спешиться. Авар хмыкнул и слез с коня, с дальнего от врага бока. Когда конь отошёл, перед Рагдаем крепко стоял великан под броней и кованым щитом, с отнесённым для удара кривым мечом, с внимательным взором через прорези век. Перед тем как сойтись и сшибиться с ним, Рагдай увидел, что Беляк лежит лицом вниз, головой в воде на дальнем берегу, над ним стоит Дубень на одном колене, вжав голову, укрывшись красным щитом, и в этот щит одна за другой прицельно стукают стрелы.

Эйнар пропал, а Ацур же неистово бился сразу с тремя великанами, находясь меж ними, и лицо его залито было кровью. И, казалось, только священные руны на мече да бешеная пляска широкого клинка защищали его от наносимых со всех сторон ударов. Авар же в белой шапке, в стороне от сечи, обнимал безвольно шею коня под утёсом и едва удерживался в седле. Ладри подле него уже не было.

Рагдай ухватил кожаную оплётку рукояти меча двумя руками и изготовился отбивать удары противника. Тот сделал шаг, выставив вперёд щит с кованой каймой, и противники сшиблись. Рагдай уже не мог видеть, как сразу после этого Ацуру удалось пробить живот коня под одним из аваров и, воспользовавшись замешательством остальных, отойти, но не назад в реку, не по тропе, а мимо стрелков, в заросли багульника.

Когда двое всадников вломились в кусты вслед за варягом, тот был уже чуть левее. Оттуда он снова выскочил на тропу около полумёртвого Халлыга в белой шапке, молниеносно разбил этому авару грудь и, весь измазанный кровью, сшибся с тем пешим аваром, под которым он ранее ранил лошадь. Обменявшись с противником несколькими ударами, клинок в клинок, и учуяв, что всадники выворачивают из кустов обратно, Ацур снова бросился в багульник. Его пеший враг, опоздав ударить в спину, ухмыльнулся и не торопясь последовал за ним. Ацур опять уклонился в сторону, используя свою подвижность, большую, чем у тяжёлых, в многослойной броне, на громадных конях врагов.

Дождавшись, пока все трое не окажутся в кустах, выискивая его, он выскочил и бросился теперь к двум стрелкам, увлечённо пускающих стрелы в Дубня. Стрелки этого явно не ожидали.

Ацур перепугал коней леденящим воплем, одного из них достал мечом, однако клинок только вспорол расшитую попону. Стрелки взялись за копья. Осознав, что из багульника вот вот вынырнут остальные, Ацур развернулся и что было сил побежал по тропе, туда, где бился Рагдай.

Авары пустили коней с места вскачь, подавшись вперёд и выставляя копья:

— Йохдан! Йохдан!

На всем ходу Ацур вломился в заросли хвоща под утёсом, сунул меч под мышку и стал карабкаться по почти отвесному утёсу вверх. Ссаживая ногти, срываясь, оступаясь на замшелостях, Ацуру удалось достигнуть высоты, не позволявшей аварам достать его копьём.

Разочарованно и злобно завывая, те вздыбили коней, остановились, но копья метать не стали, видимо жалея их, а опять взялись за луки. Авары, что до этого искали Ацура в багульнике, равнодушно пройдя над телом Халлыга, тоже оказались под утёсом. Тот, что был пешим, коротко крикнул остальным, те опустили луки, копья, начали успокаивать коней, поглядывая на реку. Пеший авар неспешно сбросил с себя пояс с ножнами, торбой, кистенём, отбросил щит, снял шлем, стянул через голову панцирь и, оставшись лишь в грубой кольчуге, полез по скалам к Ацуру.