Золотая лоция

Иногда стреблянам удавалось отбить от скалы камень. Но он летел слишком долго с большой высоты и в лучшем случае поражал одну из лошадей, которые не могли угадать, куда упадёт камень. Авары эти были не крестьяне, они были воины, они теснили врага к реке, зная своё троекратное преимущество, понимая, что неминуемо настанет время, когда варяги будут утомлены настолько, что либо отступят, рассеются, либо будут перерезаны. К тому же у реки победные клики ругов и бурундеев утихли, и снова возник шум сечи, только на этот раз несколько ниже по течению.

— Иди, Гельга. Я останусь с Эйнаром. Авары, думаю, скоро могут оказаться здесь. Мы спрячем тело Вишены, — сказал Рагдай вслед троим уходящим варягам. — Давай, Эйнар, перевернём его на спину. Странно, однако, Бирг сказал, что он видел, как Вишену убили сзади, а я не вижу раны. Наверное, кольчуга выдержала удар, но под ней сломалась спина. Берись, Эйнар.

Конунга бережно повернули лицом в небо. Облака разошлись и сошлись вновь, пропустив солнечный блик и порождая череду угасающих теней на безжизненном, неузнаваемом лице, закрытых веках, руках, прижимающих к груди меч. Эйнар медленно провёл по лицу конунга ладонью, стирая липкую грязь, замешенную на крови:

— Эх, жаль, нет теперь живой воды, взятой на Медведь горе. Эх!

— Вот он, славный конунг из Гардарика, которому был подвластен небесный огонь, и которого так любили боги, люди и звери, и о котором ещё при жизни скальды пели саги, которые я слагал. Клянусь Локи, это был самый сильный конунг, о котором я когда нибудь слышал. Грозный как Один, вёселый как Локи, победоносный как Тор, прозорливый как Хеймдалль и справедливый как Ньерд.

— Странно, Эйнар, кровь вот тут, на щеке, не запеклась. — Рагдай присел на корточки, пересилив слабость в ногах, и едва не опрокинулся, потеряв равновесие. — Вот тут. — Кудесник ещё раз стёр кровь с лица Вишены. Она выступила вновь. Рагдай прижался ухом к груди Вишены, вернее, к боку, потому что развести каменные руки конунга, прижавшие меч к груди, ему не удалось.

— Нет, сердце не бьётся. Но кровь идёт. Странно.

— Так же как из ледяной крови великана Гейреда, сражённого в странствиях Тором, течет сейчас по Нормандии река Шёллефтельв, так и из ран славного конунга Вишены начнёт течение новая великая река, — согласился Эйнар, зачарованно наблюдая, как кудесник тянется рукой куда то в пространство:

— Торба!

— Кто? — не понял Эйнар, быстро оглядываясь.

— Торба где моя? — Рагдай вскочил. Заметался. — Сердце не бьётся, но кровь идёт. Торба где?

— Так она, наверное, там и лежит на тропе у реки. Где ты путником притворился, а потом начал эту резню, — неуверенно ответил Эйнар, ловя на себе странный взгляд кудесника. — Что, мне идти?

Рагдай кивнул. Варяг легко поднялся. Мимо прожужжала стрела, звякнула где то о камень. Рагдай нетерпеливо махнул рукой:

— Быстрее, Эйнар.

Путь до реки был короток. Внимательно слушая шумы в кустарнике по правую руку и стараясь не наступить на убитых, Эйнар вышел к тому месту, где тропа упиралась в берег Одры. Быстрый поток тут омывал плотину из конских и человеческих тел, от него прозрачная вода пенилась, процеживаясь через неподъёмную преграду, белыми хлопьями рвалась дальше. У воды, скрючив спину, одиноко сидел один из ругов Стовова, прижимая ладонями свои внутренности из распоротого живота. Лицо его было наполнено недоумением и бело, как речная пена. Подняв на Эйнара глаза, руг хотел что то сказать, но изо рта хлынула чёрная кровь.

— Где все? Клянусь Одином, так не бывает. — Эйнар закрутился на месте, стараясь не глядеть на умирающего руга. Вверх по течению река была чиста и свободна. Ниже по течению она скрывалась за утёсом, и именно оттуда неслось эхо, похожее на шум водопада, а в какие то мгновения этот шум распадался на всплески воды, крики, стоны, клацанье стали.

Варяг нашёл торбу Рагдая там, где и ожидал: небольшой кожаный мешок с медной бляхой на горлышке вместо верёвки, аккуратно стоял в траве рядом с собранными в куль вещами Ладри, напротив спрятанных на другом берегу ладей. С трудом, пересиливая желание заглянуть в торбу кудесника, Эйнар поднял её, взвесил в руке, потом, немного поразмыслив, взял и вещи Ладри, зажав меч под мышкой. Он уже двинулся обратно и поравнялся со всё ещё сидящим у воды смертельно раненным ругом, когда шум за поворотом реки резко усилился. Варяг обернулся. Из за утёса показались железные всадники. Кони шли против течения по грудь в воде, так быстро, насколько могли, и водопад брызг стоял перед ними, почти скрывая седоков. Эйнар удовлетворённо хмыкнул, разглядев разукрашенный шлем Стовова и пурпурный плащ Мечека, а за ними шли руги и бурундеи. Обогнув скалу, кони с трудом вынесли всадников на тропу, моментально замесив грязную жижу из пыльной глины и стекающей с них воды.

— Не зря кони овсом кормлены и гребнем холены! — послышался рык Стовова. — Степные к ним не вровень, но сгодятся, клянусь Велесом.