Золотая лоция

Многие воины держали за узды добытых лошадей, отчего было трудно понять, сколько их уцелело. Многие измождённо или на последнем издыхании почти лежали на шеях коней. Эйнару показалось, что теперь их меньше половины от того числа, что сшиблись с аварским передовым отрядом посреди Одры. Князь не спешил двинуть своих всадников вверх по тропе, туда, где варяги удерживали натиск аваров. Почти все руги и бурундеи спешились, возбуждённо переговаривались, хлопая друг друга по плечам, спинам, зубоскалили, раскладывая, разглядывая захваченное оружие и тряпье, осматривая лошадей, стягивая жгутами раны, черпая ладонями воду. Только трое бурундеев, по знаку Мечека, двинулись вверх, в сторону варягов, обогнав Эйнара. Навстречу Эйнару брёл Гельмольд, волоча на спине стонущего Хорна.

— Вот, не уберёгся Хорн. Двоих положил, словно соломенные чучела, клянусь Фремом, а третий его какой то дрянью обсыпал. Вот теперь не видит ничего, не слышит, сопли, слюни текут и горячий, как камень из костра. Несу в реку положить, — пояснил Гельмольд и, уже двинувшись дальше, заворчал: — Гельга сказал, что если никто не поможет, то надо будет отойти в заросли и рассыпаться по одному, иначе нас всех бесславно перережут на забытой богами тропе, у этих проклятых Моравских Ворот. Искали золото, а нашли каких то безумных степняков, порази их молния Одина. Почему бой этот идёт, сказал бы кто…

Эйнар хотел было что нибудь сказать ободряющее, но только и нашёлся:

— Это все сыновья ярла Эймунда виноваты, клянусь Локи! Если б они не напали тогда на пиру на Вишену, он ни за что не ввязался бы в поход со Стововом и Рагдаем! — Эйнар сощурился вслед Гельмольду и, тряхнув слипшимися кудрями, откликнулся на нетерпеливый окрик Рагдая: — Иду!

Едва кудесник начал расшнуровывать свою торбу, принесённую Эйнаром, как над их головами из гущи боя послышался надсадный крик Гельги:

— Все, отступайте к реке! Сначала раненые и тела! Уносите тело конунга! Уходите!

Трое мечников Стовова, кони которых выбивали нетерпеливую дробь за спинами бьющихся варягов, развернулись и с присвистом и криками понеслись вниз к реке. Сквозь листву было видно, как руги и бурундеи карабкаются в сёдла, побросав добытое барахло. Несколько воинов начали уводить лишних лошадей через реку на другой берег, чтобы укрыть их там в густых зарослях. Призывно захрипел рог Стовова, с нескольких сторон отозвались стреблянские бубны. Всадники были уже в сёдлах, кони гнули шеи и трясли головой и разгорячённо крутились на месте.

Сверху казалось, что они все сливаются в единое тёмное тело, похожее на свернувшегося дракона, и только доносилась перебранка между Стововом и Мечеком.

— Руги уходят за реку? — то ли спросил, то ли утвердительно, изумлённо сказал Эйнар, наблюдая приготовление Стовова.

— Стовов не уйдёт, — зло ответил Рагдай и развёл руки, чтобы двое варягов, которые волокли чьё то окровавленное, стонущее тело, ненароком не растоптали своего конунга.

— Где все?! Почему нас все бросили на этой тропе! Склавяне, да покарает их рука Одина! — прохромал мимо Хринг, опираясь на аварское копьё с бунчуком. — Мы отомстим изменникам! Трусы!

— Йохдан! Йохдан! — взревели ликующие авары, увидев, что враг начинает пятиться, несмотря на отчаянный камнепад со скалы, устроенный стреблянами. Авары, находившиеся позади, стали усаживаться на коней, изготовившись преследовать и рубить, когда преграда из воинов рассыплется на отдельных беглецов.

— Пора уходить, кудесник. Клянусь Фремом, тут твои чары бессильны, даже если ты обратишься медведем, — процедил сквозь зубы Эйнар. — Клади конунга мне на спину.

Рагдай обхватил Вишену поперёк туловища и с неожиданной лёгкостью поднял, уложив на подставленную спину Эйнару:

— Оттащи его за тот куст у камня. Если я правильно чувствую время, то сейчас должно начаться, — почти весело сказал кудесник, сощуривая правый глаз, слезящийся от попавшего сора.

Он распрямился, вдохнул пыльный воздух, пахнущий конским потом и железом, стянул с плеч, бросил под ноги сырые лохмотья плаща, обнажая мерцающую чешую кольчуги. Торба была пристёгнута к поясу, меч захвачен двумя руками, ноги широко расставлены.

— Они уже здесь!

— Кто? — Эйнар с надеждой взглянул на берег, но тут же плюнул. Руги и бурундеи всё так же мялись у реки, и слышалась ругань Стовова.

— Гельга ранен! — раздалось среди варягов. — Закройте Гельгу!

Тотчас из за стены спин показался Овар, волокущий под руки раненого кормчего. Но Рагдай смотрел поверх их голов, поверх затылков варягов и широких лиц степняков.

— Уходите… — Гельга поднял на кудесника лицо, красное, блестящее от пота.

— Уходите… — эхом вторил ему Овар, споткнулся о ногу убитого коня, с проклятием упал. Упал и Гельга.

— Вот они! Хвала богам! — выдохнул Рагдай. — Победа близка!

Эйнар почти заплакал от этих слов, уходя вниз с Вишеной на спине.

— Горе и ушиб заставили разум покинуть твоё тело. Жаль, клянусь Фрейей! Безумие может войти в каждого, даже в тебя.

— Уходите…

— Йохдан!