Золотая лоция

— Правильно. А потом сцепиться с дружинами короля Осорика и союзных ему саксов. Хорошо. Клянусь небом, — неожиданно разозлился Рагдай. — Давай, князь. Ты всегда сможешь отойти через Стоход к Каменной Ладоге, запереться в своём детинце. У тебя сколько людей? Две сотни? Давай!

— Ну и пожгу! — упрямо рыкнул Стовов и неожиданно унялся. — Потом.

Тем временем Крозек уже несколько оправился, поднялся шатаясь, судорожно выпил поданный Бебром ковш. Он был невредим. Ни пореза, ни ушиба. Только след от ремней на руках, ногах да пятна чужой крови. Стовов, Рагдай, Хитрок уселись на борт челна. Бебр пихнул псаря локтем, чтоб тот повернулся лицом к вождям. Послали за Орей, Вишеной и Мечеком. Князь велел Семику поставить на утёс сторожа, глядеть, не плывут ли от Вука вои. Всех чужих гнать из стана долой, кроме монаха, нужного Рагдаю. Солнце шло к полудню. Стребляне после празднества шумно трапезничали. Гельга вывел под парусом варяжскую ладью в реку, пробовать новое кормило. Ветер от Бубра до Вука дул ровно. Небо после ночного ливня расчистилось совсем. Над берегом, над самыми головами, бесновались стрижи. Бесконечно высоко звенел жаворонок.

Несколько бурундеев всё ещё стояли в воде, надеясь набить уток.

Где то заунывно играла флейта Бирга. Хитрок неотрывно смотрел в сторону Вука. Рагдай наклонился к нему:

— Ты хочешь забрать из Вука своего Гура, чтоб захоронить?

— Тело Гура — это не сам Гур. Всякому свой черед, кудесник, — выговорил полтеск.

— Гур ходил со мной к Царьграду. И на Карит, когда Ятвяга был ещё молод. Беда раз пришла, знать приметила.

— Мудрён ты, воевода. Писания ведаешь? — с нарочитым равнодушием спросил Рагдай.

— Своё. Древнее. Что волхи дали.

— Звёзды знаешь?

— Стожарь, Железное Колесо, Переполог, Кигочи. Те, что путеводят.

Рагдай удовлетворённо кивнул. Подошли Вишена, Мечек, Оря с несколькими воями. Вишена удивился, опознав Крозека:

— Лазутчик?

Оря стреблянин выглядел недовольно. Со вздохом опустил на песок своё мощное тело в привычной волчьей шкуре, выдохнул:

— Надо было волха с собой взять, клянусь Матерью Рысью. Полдня кудесничал. Устал. А скоро Дубняха. Что, совет?

Рагдай выразительно посмотрел на Стовова. Тот выждал немного, опёр ладони о широко стоящие колени. Круг затих.

— Доныне мы шли туда, где лежал золотой холм, други мои. Ведая путь, ведая место. Сегодня поутру кудесник Рагдай на моих глазах вынул из петуха печень с белым пятном. А до того выведал, что золотая гора ушла с прежнего места. Оно было в трёх десятках дней пути.

Тут на лице князя отобразилась величайшая досада, он помолчал, ища слово.

— Боги хранят нас, но боги хитроумны. Тщась поспеть за ними, не следует во всём им доверять. Мы двинемся дальше, к истокам Одры, туда, где блуждает наше золото. А в прежнее место, где было наше золото, снарядим сведунов. Их поведёт этот проводник.

Стовов указал на злобного Крозека и умолк, обводя воевод испытующим взглядом. Сначала, по старшинству, поднялся седобородый Мечек:

— Клянусь Ярилом, здешняя страна враждебна и неизведанна. Нас слишком мало, чтоб дробиться. Нужно идти к Манице скопом.

Бурундей сел, звякнув нагрудной бляхой, на которой было изображено оскаленное солнце с лучами змеями.

— Полтески пойдут туда, куда укажет князь, — встал Хитрок. — Таков наказ Ятвяги.

Его сменил Семик, выражающий волю княжеских мечников:

— Дружина желает выслать вперед, к Манице, старших сведунов. Если даже золота там и нет, то страну впереди нужно разведать. В Вуке только и говорят, что авары перешли перевалы, по эту сторону гор, что Дагобер Франконский вместе с тюрингами побил недавно кочевников, бегущих из под аваров к Рейну, и движется по эту сторону гор с сильными дружинами на аваров. Часть сведунов могла бы вернуться с полпути и упредить нас.

Потом высказался Оря:

— Стреблянам всё одно.

Последним поднялся Вишена, сощурился на небо, на Стовова:

— Скальды говорят, что король Дагобер, прежде чем услать своего единокровного брата Харибера в Аквитанию, поближе к бесноватым баскам, долго гонялся со своим нейстрийским войском за двоюродным дядей Бродульфом, опекуном Харибера. А Бродульф бегал от него по всей Франконии, от Южной Бургундии до Северной Нейстрии, и таскал обоз с сокровищами Клотара Святого.

Вишена умолк, задумался. Рагдай осторожно спросил:

— Ты о чём, конунг?

Вишена очнулся:

— Я готов идти вперёд, к Манице, со своей дружиной. Узнать, там ли золото. Клянусь Локи, у меня это не задержится.

Рагдай украдкой взглянул на Стовова. Тот сперва опешил от такой возможности, но на этот раз быстро совладал с собой. Улыбнулся только одними глазами: «Кто пойдёт впереди всех к Манице», — решал он. Потом князь сделал вид, что погружён в тягостные раздумья. Оря нетерпеливо ёрзал, почти уверенный, что к Манице пойдут его стребляне, Хитрок был недвижим, Вишена прятал предательски хитрые глаза, Мечек недовольно поглядывал на полтесков за спиной князя. Рагдай уже знал решение Стовова и ничуть не удивился, когда тот объявил: