Золото

На его лице появляется веселое выражение. Доммик открывает рот, чтобы ответить, но вдруг переводит взгляд мне за спину, и его лицо мигом становится суровым. Он отталкивает меня за мгновение до того, как ему в грудь прилетает стрела. Но она не успевает пронзить его сердце, потому что от наемника остается клубящаяся тень.

Я падаю на жесткий снег, и у меня перехватывает дыхание. Поворачиваюсь и пытаюсь встать, но кто-то хватает меня за волосы и задирает голову. Я кричу, когда к горлу приставляют клинок.

Но тут появляется тень, и мне в лицо брызжет кровь.

Я в изумлении смотрю, как солдат-фейри падает на колени, и спустя мгновение понимаю, что Доммик просто перерезал ему горло своим кинжалом. Голова фейри падает, и заостренные уши вонзаются в снег.

К горлу поднимается желчь. Изнутри рвется крик, но я, задыхаясь, смотрю на отрубленную голову. Отползаю назад, поскальзываясь на окровавленном снегу, и встаю, когда оказываюсь как можно дальше от брызг.

Наемник стоит над телом фейри, низко натянув капюшон. Он держит в опущенной напряженной руке кинжал. Кровь впитывается в снег, от нее поднимается пар. Мраморный клинок фейри лежит у его тела, а длинные светлые волосы теперь испачканы красным.

Я чуть не погибла.

Еще секунда – и он перерезал бы мне горло.

Я непроизвольно поднимаю руку к шее, словно защищая ее, и просто смотрю. Перед глазами все застилают черные пятна.

– Эй.

Он хотел меня убить. Кожу головы еще саднит оттого, с какой силой он схватил за волосы. Еще чуть-чуть, и я почти бы…

– Царевна.

Передо мной встает Доммик, загородив вид. Он обхватывает обжигающими руками мои холодные, как лед, щеки.

– Посмотри на меня.

Мое тело словно слушается его. Подчиняется. Я встречаюсь с наемником глазами.

– Ты в шоке. Вдохни и выдохни.

Я делаю, как он говорит, и понимаю, что черные пятна от нехватки воздуха медленно пропадают, пока я глубоко дышу.

– Хорошо, – хрипло произносит он. Доммик проводит большими пальцами по моим покрытым инеем щекам, смахнув снежинки. – Хорошо, – повторяет он. А потом опускает руки, и я зачарованно смотрю, как он опускает край плаща в снег и начинает стирать с моего лица кровь.

– Ты спас мне жизнь.

Он молчит, в последний раз проводя тканью по щеке.

– Ты должен был убить меня, но вместо этого спас. – На ладонях застывает лед и впивается в кожу.

– Не могу же я позволить фейри забрать мою награду.

Хочется фыркнуть, но получается только поморщиться.

– Да брось. Холодную царицу разве напугаешь обычным покушением на жизнь? – шутит он.

Мне хочется рассмеяться. Хочется заплакать.

Вместо этого я шмыгаю носом и вздергиваю подбородок.

– Конечно, нет.

Наемник ухмыляется.

– А вот и она. Стойкая и холодная.

Он отряхивает меня, но, когда я снова опускаю взгляд на фейри, разворачивает лицом к городу.

– Не оглядывайся назад. Смотри вперед.

Смотреть вперед еще страшнее. Но, как он и сказал, я должна быть стойкой и холодной.

Пару минут я слышу, как он чем-то шаркает. Когда Доммик подходит ко мне, вижу, что он прикрыл снегом тело, голову и всю кровь. Земля неровная, и никто не узнает, что скрывается под снегом, пока не пройдет по нему.

Доммик отряхивает руки.

– Судя по тому, как здесь рыскал этот разведчик, не думаю, что у нас есть время прогуливаться по городу и подводить итоги. Когда я проверял в последний раз, разведчики опережали армию на несколько дней. Мы должны перескочить тенью в замок.

Я киваю, но меня переполняет тревога. Я надеялась, что у нас будет время прокрасться тайком в город и разузнать, что произошло с моего бегства. Понятия не имею, вернулся ли Тиндалл и считают ли меня по-прежнему мертвой.

– Готова?

Я мужаюсь, воспользовавшись льдом в груди, замораживаю слой за слоем, пока не чувствую, что обретаю уверенность. Расправив плечи, беру Доммика за руку.

– Да.

Мы летим с помощью его магии, но, кажется, спустя несколько мгновений его приятные тени снова меня покидают. Слишком скоро мы оказываемся перед замком Хайбелл, под тенистым навесом конюшни.

Перед нами растянулась дорожка, которая ведет прямо к парадному входу. Главная дверь выглядит так, словно ее выломали. Как и стены, которые когда-то были покрыты идеальным блеском.

Я молча взираю на это, в удивлении открыв рот.

Позолоченные кирпичи вырублены, от стекол в окнах отколоты куски золота, на стенах следы топора. И помимо урона, нанесенного замку, есть еще одно поразительное отличие.

Дорога должна быть открытой и безлюдной, если только Тиндаллу не понадобится лошадь или карета. Но перед замком полно людей. Их так много, что мы протискиваемся в самую гущу толпы. Я пробираюсь дальше, почти прижимаясь к Доммику, но никто не обращает на нас внимания. Все смотрят на замок.

– Что, черт возьми… – Я умолкаю, когда толпа согласно шумит, а потом кто-то начинает речь. Я устремляю взгляд вверх на высокий балкон.