Золото

Там стоит женщина и обращается к собравшимся внизу людям, и она разительно отличается от меня. Кожа у нее бронзовая, объемные черные волосы ниспадают до талии гладкими волнами. Ее тело так непохоже на мою хрупкую фигуру, а бирюзовое платье подчеркивает пышную грудь сильнее допустимого. Она излучает столько женской привлекательности, что большая половина собравшихся, похоже, охвачена желанием, а другая смотрит на нее так, словно готова на все, чтобы доставить ей удовольствие.

Но внутри у меня все сжимается при виде сверкающей короны у нее на голове. Я сразу же понимаю, кто она такая. Морские ракушки и лазурные драгоценные камни в короне подтверждают мои подозрения. Королева Кайла Иоана, правительница Третьего королевства.

Почему она в Шестом царстве, в моем замке и стоит на моем балконе?

– Похоже, в твоем замке уже есть королева, – шепчет Доммик у меня за спиной.

– Что здесь забыла королева Кайла? – шиплю я.

– Третье королевство? – с легким удивлением спрашивает Доммик. – Что-то она далековато от своего берега.

Ее голос разлетается по воздуху, когда она обращается к присутствующим.

– Как никогда понимаю тяготы вашего королевства и готова все исправить.

Она прибыла сюда, чтобы все исправить?

Речь Кайлы звучит так отчетливо, что ей даже нет нужды кричать. Ее хрипловатый голос разносится над толпой, и кажется, что она говорит совсем рядом со мной. Возможно, такова особенность ее голоса? Или она использует свою магию?

– В последних словах царь Мидас умолял меня вмешаться и позаботиться о его народе. Потому я и прибыла в Шестое царство и благодарна богам, что появилась здесь так вовремя. Могу лишь попросить прощения, что не смогла появиться тут раньше. – Она прижимает руку к груди. – Я, будучи его невестой, невероятно скорблю. Я исполню его последнюю просьбу. Ведь именно этого он и хотел.

Я чувствую, что Доммик смотрит на меня.

Слова Кайлы громким эхом отзываются во мне.

Последняя просьба.

Скорбящая невеста.

Именно этого он и хотел.

– Он не мог, – качая головой, шепчу я. – Он не мог быть… – Перед глазами все расплывается, мысли путаются. – Разве он мог умереть? Она лжет.

Доммик молчит, но я чувствую, что он тоже напряжен. Он производит на меня впечатление человека, которому не нравится, когда его застают врасплох. Видимо, учитывая род его деятельности, это не самое полезное качество.

– Он не мог умереть, – повторяю я, слыша свой же голос, как эхо.

– Каждый день я лично буду присутствовать в тронном зале, открывая двери Хайбелла, чтобы услышать ваши опасения, – продолжает королева Кайла.

Я отвожу взгляд от балкона, и ее слова тонут от шума в ушах. Я шарю взглядом по толпе, словно ожидая увидеть среди них Тиндалла.

Но не вижу.

Зато замечаю женщину, которая удивленно смотрит на меня карими глазами. Я замираю, насторожившись. Она хрупкая, но держится так, что ее сила видна невооруженным глазом. Она не похожа ни на крестьянку, ни на аристократку. Она совсем другая. У нее темно-коричневая кожа, на ней черная кожаная одежда, как у воина, а волосы коротко сбриты. Кажется, что на волосах у нее вырезаны очертания чего-то. Чего-то, напоминающего…

Она отворачивается, и я отвлекаюсь, посмотрев на солдат, стоящих у дверей замка. Увидев их, я хмурюсь, тут же позабыв о женщине.

У входа в замок солдаты Третьего королевства стоят плечом к плечу со стражей Хайбелла. Серебро и золото объединились в присутствии другой королевы. Мы, разумеется, союзники Третьего королевства, но это совсем другое. Это демонстрация единства и всего лишь демонстрация.

– Она пытается отнять у меня королевство, – сквозь зубы проговариваю я.

Безусловно, именно это она и делает. Она четко и ясно дала это понять. Не только словами, но и всей этой фальшивой мишурой, в которой она выступила прекрасной благодетельницей, что явилась милостиво спасти Шестое царство по доброте душевной.

Руки у меня становятся еще холоднее, я впиваюсь ногтями в ладони, царапая замерзшую кожу.

Тиндалл прислал убийцу, чтобы убить меня, а потом жениться на ней? Чтобы править не только Шестым и Пятым королевствами, но и Третьим? Он хотел получить власть над половиной Ореи, а потом вдруг… погиб ни с того ни с сего?

У меня кружится голова.

А гнев кружит еще сильнее.

Словно кто-то вертит веревкой сильнее и сильнее, и она так пронзительно свистит в воздухе, что мне хочется съежиться.

Как эта женщина посмела подумать, что может прибыть сюда и заявить права на мое королевство?

Я начинаю идти вперед.

– Царевна, – шикает мне в спину Доммик. – Какого хрена ты делаешь?

Я не обращаю на него внимания и расталкиваю толпу. Необходимость протискиваться среди людей усиливает мою решимость пробраться сквозь народ, чтобы они узнали меня. Чтобы увидели, что я жива, а эта другая королева не может просто стоять на моем балконе и пытаться притязать на то, что ей не принадлежит.

Скорбящая невеста. Какая невиданная дерзость!

Она продолжает речь, которая гулко бьет по моим ушам.