Золото

Я прижимаюсь к стене и, заглянув в щель между ледяными кирпичами, вижу другую сторону моста. Там, перед войском, стоит фейри, чьи руки опутаны крошечными молниями, которые искрят и вьются вокруг его пальцев.

Ни один фейри не свернул на извилистую дорогу, ведущую к замку. Нет, они все направились к мосту.

Войско собирается за фейри с молниями, и топот стихает, когда они останавливаются у входа на мост. Созданные мной колья частично разгромлены людьми Кайлы, но с остальными быстро расправляются фейри. Целая ватага воинов выходит и с лязгом начинает рубить острые пики.

Через несколько минут они сносят преграды, и мост оказывается свободным. Полки встают ровно друг за другом.

Я глотаю ком в горле, чувствуя тошноту от такого страха, что даже мыслить приходится с трудом.

Это выше моих сил. Меня готовили к роли принцессы, к замужеству с королем. Обучали политике и танцам, говорить, как сидеть, есть, одеваться, говорить и шить. Но не обучали вести битвы. Даже с магией я чувствую себя совершенно беспомощной перед стоящей передо мной армией.

Но если не я, то кто?

Я слышу голос отца, и в тот же миг в громком предупреждении звонит колокол. Мой страх не имеет значения. Моя жизнь не имеет значения.

Царство превыше всего.

Воин с молниями отходит, и у меня округляются глаза, когда я вижу лучников, которые выстраиваются с обеих сторон моста. Они поочередно опускаются на колено, а потом наставляют стрелы в воздух.

Я делаю глубокий вдох, но выдох прерывается в тот же момент, когда натягивается тетива.

– Стрелы! – кричит Доммик, но шум вокруг такой громкий, что никто его не слышит.

В нашу сторону над пропастью пролетают стрелы.

Прожив всю свою жизнь в Шестом царстве, я видела самые разные снежные бури. Когда падают стрелы, этот звук напоминает град, от которого иногда трескались окна в атриуме и оставались пробоины в крыше. Вот только сейчас последствия гораздо хуже.

Доммик бросается ко мне и, схватив за руку, тут же окутывает нас тенью.

Время тянется, но мне все это кажется вечностью и вместе с тем мгновением.

Когда Доммик сдергивает тени, сняв с нас призрачную защиту, я смотрю вниз и вижу, что в землю у наших ног вонзились три стрелы. Они бы проткнули нас насквозь.

Я поднимаю взгляд, слыша гвалт новых криков. За мной лежат раненые ореанцы: кто-то получил смертельную рану, и стрелы торчат из их тел, как перья, сочащиеся красными чернилами.

Фейри нападают на беззащитных горожан, которые спасаются бегством, на людей, которые даже не могут нанести ответный удар. То же самое произошло и в той деревне, где фейри убили всех ее жителей. Они здесь только для того, чтобы убивать без зазрения совести.

Фейри не дают нам ни секунды, чтобы оправиться от первой волны. Я слышу приказ лучникам снова пускать стрелы, и вместе с тем из меня рвется ярость.

Я реагирую, повинуясь исключительно инстинктам, вскинув руки на головой, и из моих ладоней вырывается ледяная дуга. Она растягивается над стеной и загибается, как приливная волна в замерзшем море. Дуга простирается над нами на сотню футов, прикрывая толпу.

В ней раздаются удивленные вздохи, приглушенные этим голубоватым сводом, и сотни стрел ударяются о созданную мной преграду. Некоторые почти пронзают ее насквозь, и в дуге появляются трещины, похожие на паутину.

Но… она выдерживает. Больше никто не пострадал.

– Царица! Царица!

Мое внимание привлекает девочка, которая цепляется за мою юбку. Ее каштановые волосы растрепались, и она вся дрожит от слез. Они текут по ее испуганному личику, а из крошечной ножки торчит стрела. Единственное, что утешает, – похоже, стрела не прошла насквозь, но лохмотья, в которые она одета, пропитаны кровью.

Я опускаюсь перед ней на колени, и она падает мне на руки.

– Я не могу найти маму! Я не могу ее найти! – в панике хнычет она.

Великие боги.

Ей не больше пяти лет. Я быстро оглядываюсь на тех, кто удаляется в город, но, похоже, ни одна женщина не ищет эту маленькую девочку.

– Мне нужно домой! Помоги мне вернуться домой и найти маму, пожалуйста! Мне больно! – всхлипывает она, прижимаясь ко мне.

– Все в порядке, – говорю я, пытаясь успокоить ее, хотя ни разу в жизни не успокаивала детей. Я глажу ее по спине и смотрю на стрелу в ноге.

Ее нужно вытащить.

– Мы поможем тебе найти маму, – говорю я и опускаю руку на стрелу. Увидев, куда я тянусь, девочка начинает паниковать, но я хватаюсь за стрелу и как можно быстрее, увереннее выдергиваю ее.

Она кричит и пытается оттолкнуть меня.

– Все в порядке, – повторяю я, но девочка задыхается от плача.

– Доммик. Забери ее. Отведи ее домой и постарайся найти ее маму.

Он мешкает, его явно раздирают противоречия.

– Мы должны ей помочь.

Доммик наклоняется и берет девочку на руки, а она прижимается головой к его шее и плачет.

– Ты знаешь, где живешь? – спрашивает он, и она кивает.

– Иди, – настаиваю я и встаю. – Поспеши.

Его лицо становится напряженным, и он делает шаг ко мне.

– Уходи отсюда, как только эти фейри начнут переходить мост. Понимаешь? Дай мне обещание, черт возьми, или я никуда не пойду.