Золото

– Мне скорее интересно, откуда они узнали об этой деревне? – спрашивает он. – Ты сама сказала, что она не по пути. Они нарочно отправили сюда солдат, чтобы стереть деревню с лица земли.

– Пруинн, – цежу сквозь зубы.

Моя ненависть просачивается сквозь порезы на ладонях, а на зубах собираются кубики льда.

Краем глаза я вижу, как капюшон наемника поворачивается в мою сторону.

– Лот Пруинн – тот, кто привел меня в Седьмое королевство. Он жил в Хайбелле, выдавал себя за торговца. Он собирал информацию обо мне, но, видимо, собирал информацию о поселениях по всему Шестому царству. Возможно, даже по всей Орее.

Я не могу отвести взгляда от тел. Фейри не просто их убили. Они превратили их смерти в насмешку. Обошлись с телами неуважительно и с презрением – лишь бы показать, как мало мы для них значим. Эта смерть – демонстрация непостижимого оскорбления.

– Мы должны их снять.

Убийца замирает.

– Хочешь их снять?

Гнев во мне растет, как ледник.

– Конечно, хочу! Мы не можем их так оставить, – выдавливаю я, измельчая лед на мелкие кусочки, которые впиваются в десны. – Я их так не оставлю.

Чувствую на себе его взгляд.

– Почему?

– Потому что они этого не заслуживают, – хрипло отвечаю я. – Это мой народ. Я – их царица.

Их царица.

Никогда не думала, что во времена своего правления столкнусь с таким. Я ждала процветающего Хайбелла, подданных, которые меня уважали, роскошную жизнь, политические интриги.

Не этого.

И все же я не могу отвернуться от Шестого царства. От столицы, в которой проживают тысячи людей, и от поселений, что ее окружают.

– Ты же никого из них не знаешь. Может, они тебя ненавидели, – говорит он, и во мне закипает гнев, выплескивая стылую воду. – Зачем вообще тратить время и силы?

– Потому что ты был прав! – кричу я и резко разворачиваюсь, глядя на него с укоризной и чувствуя в горле ком.

– Прав в чем?

– Что я всегда хотела править не из благих побуждений. Что я избалованная. Что я бессердечная сука. Что я не нужна своему народу. И своему супругу. И своему отцу.

К моему ужасу, у меня срывается голос, становясь выше от эмоций, которые я так долго сдерживала. Вряд ли я позволяла себе раньше испытывать подобные чувства. Даже не уверена, что смогла бы.

– Я перевела фейри через мост, – говорю я глухим голосом, с болью в сердце. – Это моя вина, что все здесь мертвы. Та же участь постигнет Хайбелл и даже Орею, если мы не сможем их остановить.

Я была рождена, чтобы носить корону. Но без магии меня всегда было мало. Что бы я ни делала, чему бы ни училась, что бы ни дарила, за кого бы не вышла. Я была неудачницей, потому что у меня не было силы, необходимой для того, чтобы удержать трон. Потому что я не смогла исполнить свою роль – родить наследника и продолжить род.

Если мой гнев – это твердый лед, то моя печаль – это талый снег.

– Ты говоришь, что я хотела править не из благих побуждений, – тихо произношу я, а на щеках собираются холодные слезы. – Всю жизнь меня хотели только из дурных побуждений. Никогда ради меня самой. Только ради короны или моего тела. Так что да, это моя вина. Мне предложили исполнить мое сокровенное желание. Мне предложили право править. Меня заманили магией, и я ее приняла. Я перевела фейри через мост. Это я виновата, что все здесь мертвы. А все потому, что я хотела стать значимой. Хотела получить то, чего была лишена. А теперь я обрекла на гибель то же царство, которым всегда хотела править.

Услышав бренчащий звук, я опускаю взгляд и вижу, как из моих рук падают осколки льда и разбиваются о землю.

Наемник молча смотрит, как я переворачиваю ладони. Он ничего не говорит, когда я снимаю слой льда, покрывший каждый дюйм моей кожи, как высохший клей. На кончиках пальцев остаются кусочки инея, еще больше собирается в ранках. Мои же искушения и слабость навеки оставили на мне шрамы. Вечное доказательство моей вины.

Между нами повисает молчание, и в этой затянувшейся напряженной паузе остается лишь холодная царица без короны, наемный убийца в капюшоне и признания, с которыми я не знаю, как быть.

Смерти, вину за которые я не могу искупить.

Наконец, когда у моих ног разбивается еще больше осколков, наемник говорит:

– Магия отзывается на настроение.

Я вздрагиваю, когда наемник шагает ко мне, но он наклоняется и берет меня за руку. Я тут же замираю. Никак не пойму, почему у него такая теплая ладонь и почему она меня так обжигает. По коже бегут мурашки, словно мое тело забыло, сколько утешения может дарить тепло, а его присутствие напоминает об этом.

С нежностью, которую я и вообразить себе не могла, он переворачивает мою ладонь и проводит пальцем по ране. От его прикосновения крошечные сосульки взлетают вверх, словно он прогоняет с моей кожи холод, развеивая его на ветру.

– Вот почему она то появляется, то исчезает, – тихо говорит наемник, продолжая водить теплым пальцем по синеватому разрезу. Продолжая проникать в талый снег. Я не свожу глаз с его медленных, осторожных прикосновений и на миг задерживаю дыхание. – С моей магией было так же, пока я не научился ее контролировать. Тебе придется научиться, как справляться со своими эмоциями.