Золото для индустриализации. Торгсин

По сообщению из Херсона, крестьянин (имя не указано) получил ценным пакетом 25 долларов и зашел в Торгсин. Там он «купил товаров на 11 долларов», остальные оставил у себя. По дороге домой его арестовала милиция, отобрала продукты и доллары, несмотря на то что Торгсин подтвердил легальность покупки[913]. Из Валдайского района сообщали, что налоговый инспектор конфисковал у жительницы села Загорье товарные ордера и товары, купленные в Торгсине: сахар, рыбные консервы и водку, всего на сумму 7 руб. 55 коп. После этого «к указанной гражданке нагрянуло ОГПУ и отобрало у нее несколько золотых царской чеканки»[914]. Из Узбекистана жаловались на действия милиции, которая отбирала муку у покупателей Торгсина в момент их выхода из магазина[915]. Управляющий Туркменской конторы Торгсина в 1933 году также жаловался Правлению на действия местных политорганов: в Мерве клиента увели из магазина в ГПУ; в Чарджуе «гражданин» почти открыто установил пост на улице напротив магазина, наблюдая за теми, кто туда заходил; в Керках работника электростанции уволили с работы за покупку и, видимо, перепродажу торгсиновской муки. В тех же Керках ГПУ требовало от оценщика торгсина фамилии тех, кто сдавал золото в больших количествах, о чем узнал весь город. «Все работники г. Керки, с которыми пришлось беседовать, – писал управляющий, – заявили, что никто в Торгсин не сдает золото, потому что ГПУ арестовывает и отбирает золото». В Ашхабаде ГПУ провело обыск у только что принятого на работу оценщика, в прошлом ювелира. На другой день принятый на работу сбежал, даже не забрав своих документов[916].

Сотрудники ОГПУ могли действовать не напрямую, а через работников самого Торгсина: выведывали у оценщиков фамилии людей, сдававших золото, «приглашали на разговор» директоров магазинов и управляющих контор[917], а то и вовсе принуждали оценщиков выдавать людям фиктивные квитанции, а затем сдавать полученное по ним золото в ОГПУ. В ход шли запугивание и насилие. По сообщению из Валдайского края:

На днях в универмаг Торгсина явился один из агентов ОГПУ тов. Исаенко. Несмотря на то, что на нем было штатское пальто, всё же его все знают, кроме того, из-под воротника торчат петлицы… здесь же в универмаге при посторонней публике он пристал к пробиреру с вопросом: «А у тебя где спрятано золото?» Пробирер ему ответил: «Если тебе думается, что оно у меня есть, иди ищи». Поговорив с кассиршей и повертевшись минут 15 у кассы, он ушел[918].

Агент ушел, но дело свое сделал, посеяв страх среди работников магазина и покупателей.

Воспоминания тех, кто пережил голод на Украине, подтверждают свидетельства архивных документов о преследованиях ОГПУ клиентов Торгсина. Борис Хандрос в интервью Институту Фонда Шоа[919] рассказал о том, что происходило в его родных Озаринцах:

– Это были очень богатые магазины. Там все было, в этих магазинах, но за все надо было платить золотом. Они же еще и превратились в ловушки, в мышеловки… если мама принесла там кусочек, перстенек там, или что, к ней не придирались, тем более что хорошо знали нашу семью. А если приходил какой-то еврей[920], скажем, Мойша, так, Кацев, и принес пятерку…

– Монетку, да?

– Пятерку, это, монету. Тут же он попадал в список, его забирали. Эти камеры так и назывались «золотые камеры» (камеры, где ОГПУ держало арестованных, требуя отдать золото. – Е. О.). Набивали эти камеры, стоя там, простаивали люди неделями, и выбивали из них золотые монеты. Выбивали то, что люди прятали еще в годы Гражданской войны…[921]

Другой житель Озаринцев, Лазарь Лозовер, подтверждая слова Хандроса о «золотых камерах», вспоминал: