Золото для индустриализации. Торгсин

Торгсин имел не только партийное, социальное и профессиональное, но и этническое «лицо», а лучше сказать лица. Он был многонациональным предприятием; конторы Торгсина работали во всех союзных и во многих автономных республиках СССР. Провозглашенные принципы равенства и расцвета национальностей, а также острая нехватка рабочих рук требовали широко привлекать к работе в Торгсине национальные кадры. Руководство Торгсина стремилось к тому, чтобы директора магазинов и значительная часть работников аппарата его региональных контор были представителями коренной национальности[1086]. Однако укомплектование национальных контор Торгсина «коренниками» представляло задачу не из легких – не хватало коммунистов и образованных специалистов. Приходилось ловчить. Руководитель торгсина в Ашхабаде, русский по национальности, писал: «По местному закону якобы во главе должен стоять туркмен как директор, поэтому наша Среднеазиатская контора меня уполномочила как заместителя (то есть не могла назначить выше должности заместителя. – Е. О.), а директора до сего времени не видать». Он же жаловался, что уполномоченный Наркомвнешторга приказывал проводить туркменизацию, «то есть в аппарате мы должны иметь 40 % коренного туркменского населения. Мы прямо здесь по этому вопросу озадачены… из нацменов грамотных мало и нет людей соответствующей квалификации». Автор письма указал на еще одну трудность работы с коренным населением: «к ним нельзя предъявить резкое требование: они – туркмены. Это считается шовинистический подход, а следовательно, политический скандал»[1087]. «Коренизации» национальных контор порой мешали кичливость и амбиции торгсиновского руководства, которое стремилось создать элитный контингент продавцов. Так, комиссия райкома партии по результатам проверки торгсина в Узбекистане привлекла к ответственности некоего Ноздрачева, заведующего магазина и по совместительству зама уполномоченного представителя Правления Торгсина в Средней Азии. Ноздрачева обвиняли в великодержавном шовинизме. Он якобы заявил, что «грязных узбеков на работу брать не будет», равно как «и коммунистов без галстуков», потому как Торгсин «торгует на иностранную валюту и ему нужен особый контингент служащих, по преимуществу выхоленных на советский лад»[1088].

Анализ руководящего состава среднеазиатских контор Торгсина свидетельствует, что высшее руководство республиканских контор было этнически смешанным. Так, в начале 1932 года – период развертывания деятельности Торгсина в регионах – управляющим Среднеазиатской конторы Торгсина был русский Верещагин, но после ликвидации конторы и создания полномочного представительства его руководителем стал узбек Махмудов, однако его замом назначен русский Лютиков. В 1933 году управляющим главной в Средней Азии Узбекской конторы был М. Н. Райков, а его заместителем М. Ходжаев. Вниз по должностной лестнице – среди руководителей отделений и директоров магазинов хотя и были люди коренной национальности, русские преобладали. Так, в списке управляющих и директоров Узбекской конторы Торгсина в 1933 году из 24 фамилий «коренных» только 7, а среди заведующих секций и специалистов их и вовсе нет[1089]. Весной 1935 года – до закрытия Торгсина оставалось меньше года – люди соответствующей коренной национальности возглавляли 7 контор Торгсина: Казанскую, Киевскую, Азербайджанскую, Грузинскую, Армянскую, Узбекскую и Таджикскую. Учитывая кадровые трудности, это можно считать немалым достижением.