Золото для индустриализации. Торгсин

Создание Бюро и Совета цен сделало процесс ценообразования менее маневренным. Однако в тот момент определение торгсиновских цен по-прежнему находилось в юрисдикции Наркомата внешней торговли при активном участии самого Торгсина. Хотя время реагирования ценообразующих органов на конъюнктуру рынка удлинилось из-за бюрократизации и многоступенчатости процесса, но то, что ценами занимались сами торговые организации, а не оторванные от торговли центральные директивные органы, типа СТО или НК РКИ, являлось определенным залогом оправданности цены. Кроме того, Наркомвнешторг был для Торгсина «домашним ведомством», что допускало неформальные отношения между ними. По изобличающему свидетельству комиссии СТО, которая в 1934 году проверяла цены Торгсина, Совет цен НКВТ работал нерегулярно, Торгсин обращался в Совет цен «только по некоторым товарам», причем Торгсин мог затем и изменить утвержденные Советом цены[767]. Фактически Правление Торгсина под сурдинку продолжало само устанавливать цены в своих магазинах.

Под окрики правительства зимой 1933 года – голод свирепствовал – Правление Торгсина два раза подряд повысило продажные цены на продукты повального спроса – муку, хлеб и крупу. Несмотря на резкое повышение цен, спрос на продукты питания не упал[768]. Период зимы – начала весны 1933 года в Торгсине был самым экономически неблагоприятным для обмена ценностей на товары: за «одну условную единицу ценностей» человек получал наименьшее во всей истории Торгсина количество продуктов. Но именно в это время, спасаясь от голода, люди снесли в Торгсин львиную долю своих валютных сбережений.

Достигнув апогея весной, голодный спрос стал стихать. К осени продукты появились на крестьянских рынках, и люди уже не хотели покупать в Торгсине по инфляционным золотым ценам. Для поддержания спроса начиная с апреля 1933 года Торгсин стал постепенно снижать цены на продукты[769]. Тогда же были снижены цены и на некоторые промышленные товары[770]. Защищая свою политику цен, Сташевский писал, что есть сотрудники, которые считают снижение цен вредительством, между тем содержание одного такого сотрудника становилось убыточным: «продавая всего лишь по 1–2 флакона одеколона в день и выручая по 1–2 рубля, он стоил Торгсину до 40 коп. в форме пайка плюс расходы по зарплате, аренде помещения и проч.»[771]. В августе 1933 года с хорошими видами на урожай Совет цен НКВТ принял решение о новом и резком снижении цен на продовольствие (проведено в сентябре), в том числе продажная цена на основной товар в Торгсине, ржаную муку, была снижена на 40 %[772]. До конца года цены на продукты в Торгсине продолжали падать, отражая улучшение продовольственного положения на потребительском рынке[773]. Осенью были также снижены цены на обувь, швейные изделия и другие промтовары. Эта мера была вызвана конкуренцией между Торгсином и открывавшимися специализированными коммерческими магазинами, в которых цены выгодно отличались от торгсиновских и не имели «золотой начинки»[774]. В соответствии с отчетом Торгсина, если принять цены I квартала 1933 года за 100 %, то во II квартале уровень цен составил 80, в III – 53, а в IV – только 43 %[775]. Килограмм ржаной муки зимой 1933 года стоил 20 копеек золотом, а в конце года – 5 копеек[776]; цена на сахар-рафинад к концу года упала почти в два раза, цена на сливочное и растительное масло – в три раза (табл. 20)[777].

Руководство страны не беспокоилось, пока цены на товары в Торгсине росли, но их резкого снижения не стерпело, ведь скупочные цены на драгоценные металлы и камни не изменились, а это значит, что теперь, со снижением продажных цен, за «одну условную единицу ценностей» государство отдавало людям в несколько раз больше товаров и продуктов. Так, голодной зимой – весной 1933 года в приисковых районах за килограмм шлихового золота старатели получали в Торгсине 3,2 тонны муки, летом – более 4 тонн, а в конце года – 9,2 тонны![778] Весной 1934 года относительной вольнице ценообразования в Торгсине, а также ориентации на конъюнктуру рынка был положен конец. Начался период жесткого правительственного диктата. Специальная комиссия СТО в марте 1934 года проверяла цены Торгсина и признала их снижение неоправданным[779]. Комиссию особенно возмутил расцвет частного предпринимательства. Люди с выгодой для себя использовали разницу цен в разных видах торговли. Они перепродавали на вольном рынке купленные в Торгсине продукты и использовали прибыль от продажи для покупок ширпотреба в коммерческой торговле[780].