Золото друидов

Поначалу он хотел затеять драку с часовыми. Последний шанс погибнуть в бою. Но Рольв реально оценивал шансы. В таком состоянии он не сможет заставить их убить себя. В общем такой роскоши, как достойная смерть ему не позволят. Потом, одно время, он хотел попросить быстрой смерти у Агнара, но осознал, что тогда и все, что он испытал, будет напрасным.

Рольв усмехнулся. Меч, топор, стрела. Ха! Последнее, что он почувствует это клятая веревка, врезающаяся в шею.

Рольв шагнул вперед, одновременно толкая чурбак ногой, роняя его на земляной пол сарая. Это последнее что он может сделать для своего конунга и павших друзей.

Веревка перехлестнула горло, перекрывая доступ вожделенного кислорода. Свет померк, в гортани возникла и начала шириться саднящая боль. Рольв задыхался. Последнее что он, увидел умирая, как дощатая крыша сарая становится прозрачной, растворяется и через нее все явственнее проступает семицветная радуга, по которой к нему несется оседланный крылатый конь.

Когда ворвавшиеся на шум люди Тормунда обнаружили раскачивающееся под потолком тело, они долго шептались, глядя на застывшую на лице мертвеца улыбку.

Всадники

Люди Тормунда и пятерка вестландцев покидают крепость на рассвете. Воины с трудом подавляют судорожные зевки. В свете показавшего из-за горизонта самый край солнца зеленый ковер под ногами переливается мириадами бриллиантов. Ступни тонули в густом переплетении изумрудных стеблей.

Внезапно Хьяль едва не подавился очередным зевком.

Из того самого леска, откуда они позавчера предприняли ночную атаку на крепость, неслась лавина вооруженных всадников. Длинные кольчуги, закрывавшие тело почти до колен. Оббитые железом каплевидные щиты с острыми нижними концами. Шлемы с широкими нащечниками и массивными пластинами, защищающими нос. На некоторых пластинчатые брони из нашитых на кожаные безрукавки стальных чешуй и шлемы, похожие на глубокие перевернутые тарелки. В руках воины сжимают по два коротких копья с похожими на листья лавра наконечниками. С седел свисают мечи и широколезвийные секиры на длинной рукояти.

Хьяль уже видел тяжелую конницу в деле и знал, что в ближайшее время им не стоит ждать от жизни ничего хорошего.

Земля вибрировала от дробного топота множества копыт. Воздух разрывался от протяжного боевого крика.

— В круг! В круг! В круг, псы! — Во весь голос заорал в миг растерявший ленивую грацию толстяк. Воины Тормунда попятились, прижимаясь спина к спине, сбивая щиты и упирая копья в землю.

Железная лавина разрасталась, с каждым мгновеньем становясь все ближе. Вот уже можно различить разноцветные клетки вышивки на шерстяных плащах, бронзовые украшения лошадиной сбруи, отблески солнца не лезвиях пик. До стального потока осталось несколько десятков шагов.

— Ах-ха! — Выдох крик слышен даже через слитный, дробный, оглушающий топот копыт. Всадники в едином порыве вскинули руки и отточенным движением послали копья в полет.

— Закройся! — заорали откуда-то сбоку. Хьяль инстинктивно вскинул щит. Глухой звук удара. Из доски чуть выше запястья показалось остро заточенное острие. Из глубины строя раздалось несколько болезненных вскриков. Среагировать успели не все, а кольчуги и стеганки не слишком надежное прикрытие от дротика, в полет которого вложены соединившиеся скорость коня и сила всадника.

Хьяль выглянул из-за щита. До врага остаются считанные ярды. Прямо на него несется широкоплечий вальх. Оскаленный рот под узорчатой личиной шлема. Из-под конских копыт летят во все стороны комья земли. Мускулистая рука, сжимающая копье, отведена назад для удара.

Стоящий перед Хьялем эстландец, прорычав ругательство, направил копье прямо в центр затянутой в кольчугу могучей груди всадника, на которую спадает завязанная в хитрые косицы рыжая борода. Но восседающий на скакуне вальх, с необычайной грацией перегнувшись вперед, ловко отвел неумело выставленное в его сторону оружие круглым щитом.

Раскатистое «Б-у-у-у-ум!»

Конь со всего маху врезался грудью в щит эстландца. Того с такой силой толкнуло на Хьяля, что скальду явственно послышался треск собственных ребер. Всадник приподнялся на стременах, высоко занеся руку и, вкладывая в удар все силы, выбросил копье вперед. Острый наконечник вонзился в открывшуюся в момент столкновения щель между щитом и шлемом. Тормундинг беззвучно повалился на землю, увлекая за собой глубоко ушедшее в тело копье.

Ирландец коротко выругался. Направляя коня в открывшуюся в рядах северян брешь, потянул из ременной петли укрепленную у седла секиру. Этой мимолетной заминки хватило занявшему место павшего воина скальду.